С офонаревшим видом я посмотрела на друга, но он был занят — глядел на одержимых сияющими глазами, будто обещая им, что их мучения скоро закончатся.
Еще чуть-чуть — и мы остановились перед нашим магазином. Наконец-то я дома! Мы живем в задней части здания, а моя комната находится наверху. Никогда не думала, что так обрадуюсь старому магазинчику. И все же при виде дома я слегка опешила. Почти все витрины оказались разбиты и заколочены досками или залеплены скотчем. Кто-то разрисовал один из углов, но не рисунками, а угрозами, прямыми обвинениями. Во весь угол красовалось слово «Предатель».
Чтобы не смотреть на свидетельства того, что по моей вине приходится переживать бабушке с дедушкой, я отвернулась и почувствовала, как внутри разгорается ярость. Как смеют эти люди так относиться к моим родным после всего, что они сделали для церкви и города?! В голове молниеносно пронеслась мысль — так быстро, что я едва ее заметила, прежде чем тут же отмести. Зачем мне спасать таких людей? Зачем рисковать жизнью ради тех, кто так ужасно обходится с бабушкой и дедушкой?
Однако так думать нельзя. Даже тошнота подкатила. Я не имею права осуждать, иначе буду не лучше тех, кто так безжалостен к моим родным.
Дома нас уже ждали несколько старых друзей и членов Ордена. В честь нашего приезда они устроили едва ли не вечеринку, и прямо сейчас Бетти Джо, лучшая бабушкина подруга, доставала столовые приборы. Увидев, как мы входим в жилые помещения через магазин, она застыла, и на ее круглом лице я отчетливо прочитала облегчение, радость и нечто очень похожее на надежду. Пришлось постараться, чтобы эта надежда не пришибла меня к полу. В конце концов, Бетти Джо член Ордена. Как и все мы, она прекрасно знает, что должно случиться. Знает обо всех пророчествах, которые упоминают обо мне. А еще она верит.
Стиснув зубы, я очень захотела поверить вместе с ней. Особенно когда она бросилась ко мне и заключила в мягкие объятия. Обниматься с Бетти Джо все равно что обниматься с супермягким креслом — тепло и уютно.
— Мы ужасно по тебе соскучились! — сказала она, взяв меня за плечи. — Твоя бабушка места себе не находила.
— Будет тебе, Бетти Джо! — вставила бабушка тоном, в котором только мы с Бетти Джо — люди, которые знают ее лучше других — сумели расслышать угрожающие нотки. — Все со мной было в порядке.
В глазах бабушкиной подруги мелькнуло то, что я назвала бы не иначе, как чистейшим ужасом, и я чуть не рассмеялась вслух. Бабушка врала и не краснела. Надо будет потом хорошенько ее потретировать по этому поводу.
— Ну конечно, в полном порядке, — пробормотала Бетти Джо и подмигнула мне, а я не сдержалась на этот раз и громко хихикнула.
К компании успел присоединиться и шериф Вильянуэва, который прошел через магазин с упаковкой льда в одной руке и формой для выпечки — в другой.
— Миссис Чавес велела засунуть это в духовку.
Договорив, он смерил меня изучающим взглядом, бросил ношу на барную стойку и крепко меня обнял. Раньше я никогда не обнималась с шерифом, но если кто и был частью нашей семьи, то уж точно он. Когда нам была нужна его помощь, он оказался рядом.
— Рад тебя видеть, детеныш.
Я благодарно ему улыбнулась:
— Спасибо, что не отвернулись от них.
Он беззаботно пожал плечами:
— Иначе и быть не может.
В конце концов мы пошли туда, откуда слышался гул голосов. Несколько наших ближайших друзей жарили на гриле котлеты для гамбургеров и обсуждали странности, которых навидались за последние дни. Причем каждый норовил переплюнуть по части странностей другого.
В общем, барбекю было в самом разгаре, и людей, на удивление, оказалось не так уж мало. Многие из присутствующих подходили меня обнять, благодаря чему возвращение домой было очень приятным. Но некоторые и не думали ко мне приближаться. Явно злились на меня не меньше, чем на бабушку с дедушкой, и от этого разозлилась я. Так и подмывало от души их отделать, врубить на всю катушку свой новый трюк под названием «циклон с ручками», вот только он и в первый раз не особенно удался. Должен же быть и у меня предел унижений!