Смерть и конюший короля

Женщины (с облегчением)

О Элесин-оба! Ты воплощенная честь!

Элесин

А тогда почему вы не чествуете меня?
Почему не одариваете ложем чести?

Ийалоджа. Все лучшее принадлежит сегодня тебе. Но мы тебя знаем как человека чести. Ты не из тех, кто вылизывает тарелку, забывая оставить хоть немного детям. Разве ты сам нам об этом не говорил? Я верю, тебе не захочется разрушить счастье других ради минутного удовольствия.

Элесин

Кто говорит об удовольствии, Ийалоджа?
Удовольствия приедаются. Наши поступки
Должны быть осмысленны. Вспомни! —
У подорожника
Родительский стебель засыхает и отмирает,
Лишь дав начало новым побегам.
Я просто хочу уподобиться подорожнику.

Женщины. Объясни нам, о чем он говорит, Ийалоджа. Его язык, как у наших предков, слишком глубок и сложен для понимания.

Ийалоджа

Я не решаюсь понять тебя, Элесин.

Элесин

Вы, провожающие в последний путь
Человека, который решился на переход,
Должны решиться уважить его
Последнее желание – тем более, что оно
Затмевает мне разум. Отдайте мне должное —
Честь и почет. Я стою у порога,
За которым нет желаний и сожалений.
Я хочу уйти за порог налегке,
Оставив семя в чудесной почве,
Выбранной мною
При уходе
Во тьму.

Ийалоджа (обернувшись к женщинам)

Голос, который мы с вами слышим,
Уже озвучился могуществом предков,
Я не могу ему отказать.

Первая женщина

Но как, Ийалоджа…

Ийалоджа

Нам не дано выбирать.

Вторая женщина

Она же невеста твоего сына! Скажи ему…

Ийалоджа. Желание моего сына – мое желание. Я просила ее родителей согласиться на этот брак… но утраты юных восполнит жизнь. А кто восполнит горечь утраты тому, кто стоит у последнего перехода и вправе надеяться, что для него этот день будет отмечен сладостными дарами? Вы говорите – скажи ему, Ийалоджа. Вам хочется, чтобы я обременила его рассудок памятью о несбывшейся перед уходом надежде? Вы просите его – предстателя за всех нас – не оставить наш мир на произвол злых сил и хотите, чтоб я отказала ему, омрачив его дух кощунством неблагодарности?

Третья женщина

Не каждый отважится заслужить проклятие
Тяжело оскорбленного в своих чувствах мужа!

Ийалоджа

Проклятие уходящего гораздо страшней.
Голос человека, подступившего к переходу,
Звучит повелительней, чем голос крови,
И не услышать его – смертельное святотатство.

Элесин

Что говорят мои матери? Неужели
Они омрачат мой уход в неизвестность?

Ийалоджа. Сама земля требует удовлетворить его последнюю просьбу. Подорожник не должен отмереть всуе. Так пусть же семя, ненужное путнику, укоренится в земле, которую он покинет. Твой дом, о Элесин, звенит, как колокол, голосами твоих неисчислимых детей – да оставишь ты семя в плодоносном лоне, щедро дарующем человеку жизнь, да не пропадут твои последние силы, но вспашут ту почву, из которой ты вышел.

Величатель

О Ийалоджа, мать многих детей
На великом рынке земного мира,
Как преобразила тебя твоя мудрость!

Ийалоджа (широко и умиротворенно улыбаясь). Элесин, я уверена, что здесь, на рынке, стоя вплотную к блаженству бессмертных, ты обернешься и с последним вздохом окинешь благодарным взглядом ту плоть, которая даровала тебе блаженство смертных – мгновенное, но, быть может, равное вечности. Твой взгляд никогда не знал пресыщения. И твой последний выбор великолепен. (Женщинам.) Передайте невесте благословенную весть – желание уходящего – и подготовьте ее.

Несколько женщин отправляются выполнять поручение Ийалоджи.

Элесин. А сначала твой взор был сумрачен.

Ийалоджа. Но недолго. Тот, кто стоит у ворот перехода, вправе ждать особой заботливости. И подумай – мой ум трепещет при этой мысли, – какой результат принесет ваш союз! Это будет житель нашего мира не от нашего мира. Небывалый ребенок! Будущий наследник бывшего времени. Неведомая юдоль еще не рожденных в союзе с вневременным бытием праотцев обернется дивным детищем перехода, отвергающим безвозвратное развоплощение человека… Элесин!

Элесин. Да?

Ийалоджа. Ты слышал, что я сказала?

Элесин. Слышал.

Ийалоджа. Живым надо есть и пить. Когда ты окажешься в безвременье перехода, сделай так, чтобы пища в их ртах не стала пометом всеядных свиней, а роса, когда им забрезжит рассвет, не обернулась жгучим прахом золы.