Сидевший во главе стола хозяин, поигрывая ножиком, оценивающе смотрел на Виталия. Или на Ларису Турчину? Или на них обоих?
Соседка Виталия справа, Ирина Беркутова, явно прислушивалась к беседе Танькиного благоверного с его новой знакомой и кривила губы в понимающей ухмылке. Поймав Татьянин взгляд, плеснула себе в рюмку из пузатой коньячной бутылки и выпила залпом.
Таньке жгуче захотелось вскочить с места и ринуться вон, но она сдержалась, потому что решила, что все только этого и ждут.
– Опасная женщина, – проговорил ей в ухо Валяев.
– А? – вздрогнула Татьяна, разворачиваясь к нему лицом. – Я? Почему?
– Она, – и юрист ткнул вилкой в сторону Ларисы. – В моей практике я сталкивался с подобными представительницами. Дустом бы их всех… Инсектицидом…
Таньке его высказывание, безусловно, понравилось, и ей захотелось об этом поговорить.
– И почему вы так считаете? – заинтересованно спросила она.
Он не успел ответить. Их разговор, не начавшись толком, был прерван.
– Друзья, – произнес Михеев, вставая, – предлагаю сделать перерыв и немного размяться. Тем более, нужно дать возможность нашему Николя приготовить все для десерта.
Занимавшая половину первого этажа михеевская гостиная была так велика, что в ней поместились обеденный стол на двенадцать персон и стулья, четыре кресла и столик напротив камина, а еще в ней стоял длинный угловой диван, огораживающий пятачок для танцев, коим гости и собирались воспользоваться. Музыкальный центр засиял огнями индикаторов, из аудиоколонок полилась томная мелодия, свет восьмирожковой люстры был притушен, вместо нее зажглись боковые светильники.
– Первый танец мой, – улыбнулся жене Виталий, вставая с места и делая приглашающий жест в сторону танцпола, чуть не задев при этом пятерней нос и очки Ирины Беркутовой, продолжавшей с невозмутимым видом сидеть, откинувшись на спинку стула.
У Татьяны отлегло. Заодно и поговорим, любимый. Она игриво улыбнулась в ответ и тоже принялась выбираться из-за стола.
– Первый танец мой! – услышала она уверенное сопрано и оцепенела, увидев, как Турчина взяла Виталика под руку и повела вглубь гостиной, где уже обнимались в медленном танце развеселые супруги Хохловы.
И Витька пошел!
Татьяна успела заметить неуверенность на его лице, и тут ей стало все ясно. Муж под гипнозом! Не об этом ли вел речь юрист Валяев, назвав Турчину опасной?
Танька отбросила в сторону стул. Торопливо и решительно направилась следом за парочкой.
Он уже успел положить руки на талию партнерше, а она – на его плечи. Да нет же, не на плечи – на грудь! Обе ладони ему на грудь водрузила наглая баба, засунув кончики больших пальцев под лацканы пиджака! Они сделали несколько плавных па, приноравливаясь к мелодии и друг ко другу. Турчина что-то проговорила Танькиному мужу в ухо, почти прильнув губами к его шее. Его губы тронула улыбка.
В голове у Татьяны помутилось. Ревность шарахнула по мозгам, стеганула шипастым бичом по сердцу.
Она подскочила к танцующим, цапнула Турчину за локоть, дернула, разворачивая к себе. Прошипела в физиономию: «Когда не надо, тогда нельзя». Та не испугалась. Посмотрела на нее, вздернув бровь, и насмешливо осведомилась: «Ты кто?». «Я – кто?!» – вознегодовала Танька и оглянулась на мужа. Он растерянно спросил, не выпуская новую знакомую из объятий: «Что-то не так?», и было непонятно, кому адресован вопрос.
Это Татьяну взбесило по-настоящему. Она схватила Турчину за руку и через всю комнату потащила к дивану, где в вялой позе развалился Ларискин супружник, так и не расставшийся со своим стаканом, в котором плескался на донышке неразбавленный ром. Толкнула растерявшуюся соперницу на упругое сиденье, проговорила, склонившись над ней: «К Вите больше не приближайся. По большой дуге обходи. Поняла, детка?» «А то – что?!» – спросила с вызовом Лариса, оправившись от натиска и привставая. «А то пришибу», – яростно прошипела Танька и толкнула ее в плечо, и Турчина снова завалилась на диван, размахивая руками, чтобы сохранить равновесие. Танька эти взмахи расценила по-своему – как безусловную агрессию, и, еще сильнее разозлившись, рванула с ее шеи цепочку, которая неожиданно легко поддалась. Кулон соскользнул на пол. «Дура! Там же замочек слабый!» – заорала Турчина, подхватывая цепочку в пригоршню. Ее муж, кряхтя, сполз с дивана и встал на четвереньки, намереваясь кулон отыскать. Стакан в его руке, о котором он, видно, забыл, накренился, содержимое выплеснулось на женину юбку, Лариска злобно взвизгнула.