– Какова их судьба?
– Все они умерли от болезни печени. Нам для опытов требовалось множество контактных лиц. Ну, и после четырех лет проверок действие газа было настолько усовершенствовано… вы сами знаете насколько.
– У кого хранятся материалы по газу?.
– У Маклиндли и у главного химика. Да, и еще у доктора Ван Андзы.
– А у него почему?
– Он осведомлен обо всем и всегда присутствовал в качестве консультанта.
– Почему стреляли в Янг?
– Маклиндли ее безумно любит, а она его оставила с носом. Он поклялся убить любого, кто станет у него на пути.
– Инженера-строителя, например, – подсказал доктор Мэй.
– Да. И его сбросили со строительных лесов.
– А теперь он сам решил убить Янг.
– Нет. – На лице Чиня появилось некое подобие улыбки. – Это Бэтти Харперс. Он пока об этом не знает. Бэтти выстрелила с небольшого балкона над террасой и быстро сбежала вниз к гостям. А тут началась паника и неразбериха, никто и не заметил, что она считанные секунды отсутствовала. Но я это высчитал.
– А какие у вас планы насчет доктора Меркера?
– Маклиндли требовал сохранить ему жизнь, чтобы проверить, выяснил он что-то о газе или нет. Тут он видел два пути. Во-первых, представившись другом, который готов на любые жертвы, вплоть до Бэтти. А во-вторых… есть другие способы заставить доктора Меркера развязать язык.
Чинь перевел взгляд на заостренный бамбук. «Это только первая стадия допроса, – подумалось ему. – Есть куда более изощренные методы».
– Доктор Меркер в конце концов ответил бы на наши вопросы.
– Охотно верю! – скривился доктор Мэй. – А известно Маклиндли об отношениях Янг с доктором Меркером?
– Сейчас да. Это разом все изменило. Мы получили приказ убить Янг и Меркера при первой же возможности. Маклиндли любит ее больше всего на свете! Даже больше своего плана достичь с помощью газа высочайших вершин. Но когда он узнал об их связи, были сметены последние барьеры. На воскресенье назначена большая атака…
И дальше в том же духе… Час за часом. Чинь говорил без умолку, рассчитывая, что полная искренность и исчерпывающая информация гарантируют ему билет в прежнюю жизнь.
Ранним утром доктор Мэй спросил:
– Господин Чинь, вы как будто производите фейерверки.
– Да.
– Я читал, что вы сконструировали ракету величиной с военную, которая поднимается на высоту до трех тысяч метров и рассыпает золотой дождь. Эффект небывалый. Я не ошибаюсь?
– Все верно, доктор Мэй, Это ракета типа РС-1212. У нее даже собственное пусковое устройство; но пока что нет лицензии для продажи – не зафиксированы результаты испытаний. Нельзя, чтобы после разрыва падали осколки корпуса. Мы ее сконструировали таким образом, что она разрывается полностью и как бы распыляется. Через два месяца мы проведем испытания при комиссии.
– Жаль, – сказал Мэй. – Я хотел после того, как мы покончим с этим делом, устроить фейерверк, которого в Гонконге еще не видели. Деньги на это пожертвовали бы все. Не беда, обойдемся и обычным. А все-таки жаль.
– Когда вы меня отпустите на сушу?
– Это определит наш народный суд, господин Чинь.
– Я же вам все рассказал! – взмолился Чинь. – Все! Вы мне обещали…
– Ничего я вам не обещал, – холодно прервал его доктор Мэй. – Я сказал только, что мы откажемся от бамбуковых ростков, если вы пойдете нам навстречу. Свое слово мы сдержали. Мы не станем пытать вас. И не казним. Вы предстанете перед судом.
– Перед судом присяжных! – взвыл Чинь.
– Ну да, с подкупленными судьями… Чинь, я знаю Гонконг не хуже вашего. И даже лучше! Справедливость многолика. Вы увидите, какое из ее лиц будет обращено на вас.
Четверо мужчин потащили визжавшего, плевавшегося и плачущего Чиня в трюм. Кун принюхался.
– По-моему, он наложил в штаны! – сказал он с отвращением. – Он хуже поганой крысы. Что будем делать, доктор Мэй?
– Отправьте меня в деревню, – вдруг устало проговорил Мэй. – Надо подготовиться к суду.
Доктор Меркер решил идти прямо к цели на свой страх и риск. И воспользовался для этого обеденным перерывом.
Янг поехала на свою джонку, чтобы переодеться. Когда Меркер вскрывал больному фурункул, она поддерживала руку пациента, и на платье попали капли гноя и крови. Доктор Мэй так и не вернулся с берега, загулял, видно. Вот Меркер и решил, что грешно зря терять время. Он велел гребцам доставить себя на сушу. И из первой же телефонной будки позвонил Маклиндли.
Прошло не менее пяти минут, прежде чем Маклиндли подошел к телефону. Во дворце между холмами царила суматоха. Мажордом Чиня подтвердил известие об исчезновении своего господина. Полчаса назад комиссар Тинь сообщил Маклиндли, что не исключается киднэппинг. Маклиндли немедленно вызвал своих ближайших советников; и теперь все ждали, что потребуют шантажисты, вырабатывая одновременно различные варианты ответных ходов. К сожалению, полиция тоже подключилась – по мнению Маклиндли, шофер повел себя как последний идиот. Он, шелковый король, в состоянии обойтись без помощи государственных чиновников.
– Фриц! – воскликнул Маклиндли. Это должно было прозвучать как выражение радости. В действительности же им владели противоречивые чувства. – Это я, Джеймс! Где ты пропадаешь, дружище? Почему не заглядываешь, не звонишь? Ты откуда?
– Мне необходимо поговорить с тобой, Джеймс, – сказал доктор Меркер, купившийся на показное дружелюбие Маклиндли. «Что ни говори, он ко мне хорошо относится», – подумал он.
– В любое время! Приезжай!
– У меня не то чтобы беда, но есть сложности.
– Считай, что их больше нет, – Джеймс хохотнул. – Поскользнуться каждый может.
– Мне нужны деньги, Джеймс.
– Мои карманы открыты для тебя, Фриц. Сколько?
– Двести тысяч американских долларов.
– Где это ты нашел таких дорогих девочек?
– Джеймс, ты меня понял превратно! Деньга нужны лично мне.
– На исследования?
– Да.
Джеймс растянул губы в злобной ухмылке. «Вот чертова кухня! Комедия, да и только! Дать ему денег, чтобы он меня же уничтожил? Он будет работать против меня, а я эту работу оплачивать? Пикантно. Однако почему бы и нет? Иметь яд и противоядие в одних руках – чем не поворот? А насчет Янг мы с ним еще поговорим. Я задушу его собственными руками…»
– Приезжай, Фриц! – веселым голосом проговорил он.
– Так ты одолжишь мне двести тысяч?
– Что за вопрос? А если тебе нужно больше – ты только скажи! Деньги для меня не проблема.
– Спасибо тебе, Джеймс. – И доктор Меркер повесил трубку. Его переполняло невыразимое чувство блаженства. Последнего вопроса Маклиндли: «Ты где сейчас?» – он услышать не мог. «Обсужу все это с Мэем и поеду к Маклиндли, – подумал он. – Нам не на что больше жаловаться, у нас не будет никаких забот. И госпиталь мы соорудим самый что ни на есть образцовый».
Доктор Меркер зашел в первую попавшуюся пивную и заказал бутылку пива. Сейчас он был доволен всем на свете. Через два часа он вернулся на джонку.
Янг с криком радости бросилась ему на шею, она плакала, прижималась к нему, покусывая в шею и плечо, и все повторяла:
– Никогда так больше не делай… не делай так больше никогда. Не сходи один на берег… один не сходи никогда… обещай мне… ну пожалуйста, пожалуйста! Никогда не поступай так, Фриц, заклинаю тебя! Я тысячу раз умирала с той минуты, как вернулась, – а тебя нет… Не смей больше сходить на сушу без меня… не смей…
Он целовал ее, слизывал слезинки у глаз, а сам думал: рассказывать или нет, что Джеймс пообещал ему двести тысяч долларов? Лучше повременить… А потом огорошить ее этим сюрпризом!
– Где… где ты был? – спросила Янг, продолжая всхлипывать.
– В гавани. Захотелось выпить пива.
А что, он даже не соврал. Она непонимающе уставилась на него.
– Ты так любишь пиво?
– Да.
– Почему ты раньше не говорил? Завтра же на борту будет несколько ящиков или бочонок пива. И тебе незачем будет ездить на сушу, если захочется пива. О дорогой, почему ты не сказал раньше? Из-за какой-то бутылки напугал меня до смерти.