Мы помчались к побитому жизнью «шевроле» Ласка. Двигатель работал, поэтому пикап рычал и дергался, пока мы залезали внутрь. Несмотря на измученный внешний вид, в машине было очень тепло, и даже сквозь открытые двери внутрь не проник холод. О большем и мечтать было нельзя.
— Наверное, тебе стоит поискать Джареда, пока мы на уроках, — предложила я, когда Кэмерон поехал к школе.
Он покачал головой, и меня с головой захлестнуло разочарование.
— Почему?
Глубоко вздохнув, он смерил меня тяжелым взглядом.
— Джаред не моя забота, Лорелея. И ты прекрасно это знаешь.
Ну конечно. Его забота — я. И из-за этого лучший шанс отыскать Джареда сам по себе испарился.
— А вдруг он ранен?
— Это вряд ли, — сказал Кэмерон, заехав на стоянку.
— Но что, если все-таки ранен?
Ласк выключил двигатель.
— Тогда я заплачу тому, кто его отделал, пятьдесят баксов. Чтобы он сказал мне, как ему это удалось.
Я демонстративно отвернулась.
— Это совсем не вежливо.
— Правда редко бывает вежливой.
На улице морозный ветер мигом пробрался под одежду. Даже зубы застучали. Но все равно такая погода мне нравилась. В воздухе буквально пахло холодом и влажностью. Может быть, пойдет снег. Мало что может превзойти снежные дни. Разве что горячий шоколад. И глаза Джареда.
У бокового входа в школу нас поджидал Глюк с целой коробкой маминых булочек, но ни теплый аромат корицы, ни растопленное масло не вытащили меня из депрессии. Хотя старались изо всех сил.
Когда мы вошли в здание школы, Бруклин застонала, выражая восторг от первого кусочка. Кэмерон заграбастал сразу две булочки, чем заслужил гневный взгляд Глюка.
— А это кто такой? — спросила я, облизав пальцы и кивнув в сторону.
— Новенький, наверное, — ответил Глюк. — Слышал, нам кого-то подкинут.
Мы остановились рассмотреть новичка, весь вид которого так и кричал о ретро. На нем было длинное и свободное серое твидовое пальто. Из-под черного берета выглядывали светло-каштановые волосы. А еще новенький оказался очень, ну прямо-таки очень-очень высоким.
Не сговариваясь, мы с Бруклин одновременно уставились на еще одного очень-очень высокого ученика Райли-Хай. Точнее на одного из двух. В мире есть просто высокие люди, а есть очень-очень высокие. Как раз к последним и можно было причислить Кэмерона, Джареда и новичка.
— Еще одна каланча, — буркнула я себе под нос.
Брук задрала голову и заглянула в глаза Ласку:
— Не твой родственничек, случайно?
Вот только Кэмерон тоже вовсю разглядывал новенького, причем с крайне настороженным видом. Не знай я его, сказала бы, что Ласк чем-то всерьез озадачен.
Новичок разговаривал с мистером Дэвисом, который ткнул пальцем куда-то дальше по коридору. Видимо, объяснял, что и где находится. Новенький повернулся и посмотрел прямо на нас. То есть прямо на меня.
Симпатичное лицо оказалось каким-то непропорциональным. Словно было в нем нечто странное, не вписывающееся в общую картину. Может быть, само лицо было слишком длинным, или углы — слишком острыми. А может быть, дело в близко посаженных глазах.
По-хорошему, надо было бы отвернуться и перестать пялиться, но никто из нас и не подумал так поступить. Мы стояли и смотрели на новичка, словно в жизни не видели других людей. Наверное, сейчас мы сильно смахивали на персонажей «Сумеречной зоны». В конце концов парень перевел взгляд с меня на Бруклин и Глюка, затем будто смерил рост Кэмерона, а несколько секунд спустя их с Ласком взгляды встретились, и в воздухе повисло ощутимое напряжение.
Впрочем, вид у Кэмерона был не привычно-насмешливый, а скорее удивленный.
Новенький кивнул, едва заметно улыбнулся и пошел туда, куда показывал мистер Дэвис.
Глюк покосился на Кэмерона:
— Ты его знаешь?
Но Ласк застыл, как статуя, явно пораженный увиденным. Брук пощелкала пальцами у него под носом, и он наконец моргнул.
— Все в порядке, Кэмерон? — спросила я.
— Идем на урок.
Наверное, резкий тон должен был пресечь любые дальнейшие вопросы, вот только сегодня мне не хотелось играть в послушную девочку.
— Да что происходит? — крикнула я уже вдогонку Ласку, который сорвался с места и двинулся по коридору. Не так уж просто поспевать за очень-очень высоким парнем, когда в твоем распоряжении ноги, соответствующие росту в полтора метра. — Достала уже эта твоя фирменная, блин, загадочность.
Он бросил на меня беспокойный взгляд.
— В воздухе рябит какое-то волнение. И этот чувак меня беспокоит.
— Правда? — вставила Бруклин. — В каком смысле беспокоит?
— В беспокойном.
Подруге тоже явно надоели недомолвки. Схватив Ласка за рукав куртки, она развернула его к себе.
— Кто это был?
Ответил Кэмерон на сразу:
— Не знаю. Но на других он не похож. — Когда Брук нахмурилась, он добавил: — У него размытые очертания.
***
Среди всех школьных учителей во всем мире мисс Маллинз — моя стопроцентная любимица. Ее урок у нас с Брук был сегодня первым. В такие дни утро не казалось мне слишком уж отвратительным. Все скрашивала мысль, что я вот-вот увижу любимую учительницу. Понятия не имею, что делает ее такой для меня особенной. Мисс Маллинз — миниатюрная женщина с темными волосами и сияющими глазами, которые смотрят на жизнь так, словно в ней есть что-то гораздо важнее запоминания клеточной структуры дождевого червя. То есть это нам тоже нужно знать, но мисс Маллинз учит нас видеть науку (скажем, естественный отбор) даже в повседневных вещах.
К сожалению, благодаря такому подходу любая мысль о том, что я нравлюсь Джареду, становится еще более сомнительной.
— Здравствуйте, мисс Маллинз, — поздоровалась я, когда Кэмерон оставил нас в классе.
Уходить ему явно не хотелось, но что еще он мог сделать? Торчать в коридоре не вариант. Ласку ведь тоже нужно ходить на уроки и чему-то учиться.
Мисс Маллинз подняла голову и свела брови:
— Ты вовремя.
Я улыбнулась и пошла за парту.
— Но сегодня же понедельник.
Пришлось разыграть обиду:
— По понедельникам я часто не опаздываю. — Учительница лишь поджала губы, и я исправилась: — Ну, то есть часто думаю о том, чтобы не опаздывать по понедельникам.
Честно говоря, у меня, наверное, меньше опозданий, чем у любого другого ученика. Что тут скажешь? Я скучная и предсказуемая. А новичок оказался размытым. Что, блин, происходит?