Утро прошло в попытках не прикасаться к людям, чтобы меня не атаковали видения, и в выслушивании тысяч теорий Брук по поводу того, почему у новенького размытые очертания. Причем подруга просчитала все варианты: от редкой тропической болезни до атаки зомби в лесу во время вечеринки. Может быть, именно поэтому на Поляне так невыносимо воняло.
К сожалению, на уроках без Бруклин мне приходилось вариться в собственных мыслях, а они были куда хуже ее догадок. Впрочем, довольно быстро выяснилось, что до творческого подхода подруги мне очень далеко. Додуматься удалось лишь до того, что у новичка, возможно, бронхит. Потому что атака зомби даже мне казалась не слишком реалистичной. И это говорит та, внутри кого сидит демон.
К физкультуре Брук пришла к выводу, что новичок — колдун. Ведьмак, перешедший на сторону зла, которого выгнали из викканского клана, отсюда и наличие размытых очертаний. Она даже придумала план, как заставить колдуна наложить какое-нибудь страшное заклятие на Табиту. Например, чтобы у нее выпали все волосы. Или навсегда покрасить ей ногти в черный цвет, чтобы она была похожа на готку. Все утро мне удавалось избегать встреч с Табитой, и, как бы странно это ни звучало, она отвечала мне тем же. Никаких подзуживаний, никаких выпытываний. Прямо-таки глоток свежего воздуха.
Пока Бруклин вовсю описывала детали своего плана, я в раздевалке чистила зубы после не самого приятного инцидента с черной лакрицей. Как что-то может быть таким противным на вкус? Хорошо, что я давным-давно на всякий случай положила в шкафчик зубную щетку. Когда Брук принялась объяснять ритуал, в результате которого Табита должна была пострадать от разрушительных и крайне болезненных последствий, в раздевалку вошли Эшли и Сидни Сатерн.
С того самого дня, как пару месяцев назад мы вломились к ним домой и изгнали злобную сущность, которая им досаждала (разворотив в процессе роскошнейший отцовский особняк и превратив в кучку щепок потрясный рояль), этих красоток мы обходили десятой дорогой. И весьма успешно. Даже ни разу с ними не разговаривали с тех пор. Какой же смысл начинать сейчас?
Однако близняшки, похоже, были решительно настроены завести беседу. Что сразу стало ясно, как только они загнали нас в угол со словами:
— Мы хотим поговорить.
— Ла-адненько, — протянула я с полным ртом пены.
Однако мне не хотелось грубить и полоскать рот прямо при них. Ну или давать им повод приложить меня лбом о раковину, как это делают в кино.
Бруклин подошла ко мне поближе (сила ведь в количестве) и сложила на груди руки. К сожалению, близняшки Сатерны намного выше нас обеих. А еще они удивительно гибкие. Я высоко ценила поддержку Бруклин, но если дело дойдет до драки, то бить будем не мы, а нас. Нам светит разве что изобразить пару-тройку шлепков.
— Ты забыла это у нас дома.
Эшли, а может, и Сидни, протянула мне золотой кулон в форме родителей с ребенком на руках.
Ахнув, я отобрала кулон и с обожанием уставилась на него. Потом перевернула и прочла гравировку «НАВСЕГДА». Этот кулон с цепочкой подарил мне Глюк на десятую годовщину исчезновения родителей. И не видела я этого украшения с тех пор, как… ну да, с того самого дня, как мы вломились в дом Сатернов. И тут меня осенило. Найти кулон они могли только в одном месте. В собственной гостиной.
Решив не терять лицо, я так и эдак покрутила кулон, откашлялась и протянула обратно близняшкам. В конце концов, у меня в руках была улика, свидетельствующая о нашем преступлении.
— Это не мое.
Сидни шагнула ближе. А может, и Эшли. Серьезно, им нужно носить бейджики с именами.
— Мы знаем, что это была ты.
Я глянула на блокнот у нее в руках, на котором было написано «ЭШЛИ».
— Понятия не имею, о чем речь, Эшли.
— А даже если это и была она, — начала Бруклин, уперев кулаки в бока, — хотя, конечно же, ни разу не она, потому что зачем ей делать то, чего она никак не могла сделать, то все равно не стоит на нее вот так наскакивать.
Не лучшая подружкина речь, конечно, но она почему-то сработала. Близняшки словно расслабились, и Сидни снова протянула мне цепочку.
— Мы тебе очень благодарны.
Мысленно я сделала шаг назад — такой реакции я точно не ожидала. Настороженно взяв украшение, я сжала прохладный металл в кулаке и в замешательстве глянула на красоток Сатерн.
— Призрак, — уточнила Эшли. — Мы знаем, что ты для нас сделала, и очень за это благодарны.
На меня украдкой покосилась Брук, и кожу закололо от неловкости. Я не знала, что сказать.
— Мы думали… — начала Эшли, но не договорила и смущенно отвела взгляд.
— Мы думали, это наша бабушка, — закончила за сестру Сидни.
— Призрак, — снова уточнила Эшли.
Но я и так уже все поняла. Полтергейсты гадкие и противные. И конкретно этому удалось как-то убедить девочек, что он — их бабушка. А это само по себе неправильно во всех смыслах.
Я решила сознаться — поздно уже что-то отрицать:
— Простите за рояль.
Эшли усмехнулась:
— Шутишь, что ли? Теперь мы как минимум на несколько недель освобождены от занятий по музыке.
— У вас очень красивый дом, — мигом смягчилась Бруклин и опустила руки. — Наверное, все особняки такие.
— Ага, если тебе такое нравится, конечно, — пожала одним плечом Сидни, и все же она не улыбалась, как ее сестра. — Папа построил этот дом для мамы. Да только без толку.
Я сочувственно поджала губы:
— Мне очень жаль. Должно быть, вам пришлось нелегко.
Сидни принялась изучать ногти, поэтому заговорила Эшли, которая явно была более открытой из этой парочки:
— Мама совсем спятила, раз ушла от папы. Кем надо быть, чтобы все бросить и сбежать с инвестиционным брокером?
— Папа не идеален, — заявила Сидни, — но ты права. Инвестиционный брокер? Я даже не знаю, что это значит.
Лично я не знала ни брокера, ни маму близняшек, но вынуждена признать, что та ситуация меня удивила. Да весь город был в шоке. Это же такой скандал!
— Что ж, спасибо за кулон.
Сжав цепочку еще крепче, я вернулась к раковине выплюнуть пену, пока не начала ею давиться. Сатерны двинулись за мной, а Брук — за ними.
— Это еще не все, — сообщила Эшли, нервно покусывая нижнюю губу.
Теперь мне стало любопытно. Я прополоскала и вытерла рот, а потом взглянула на часы в сотовом. Даже бегом мы не успеем к началу пятого урока. Надеяться на очередную драку, которая задержит учителя, явно не стоило. Снова пробраться в класс незаметно мне уже не светит. Поэтому все свое внимание я уделила близняшкам:
— Слушаю.
— Мы знаем, кто ты.