Я закатила глаза так, что увидела звезды, и все-таки взяла фотку. Даже не глядя на меня, Брук злобно улыбнулась. Такой улыбкой гордился бы и Стивен Кинг, ей-богу.
— Я даже не знаю, что делать, — заявила я. Пусть прозвучало скорее как жалоба, но все же это было заявление.
— То же, что и в прошлый раз.
— Прикоснуться к снимку локтем?
Брук хихикнула, но тут же спохватилась и глянула на мисс Фиппс.
— По-моему, она в отключке, — шепнула я.
Учительница сидела совершенно ровно, не двигая головой, словно все ее тело превратилось в статую.
— Как можно спать в такой позе? — поразилась Бруклин.
— Понятия не имею, но была бы не против научиться.
Мы тихонько рассмеялись, и Брук отобрала у меня снимок.
— В общем, скажи, если что-то увидишь.
С этими словами она приложила фотографию к моему локтю, и мы рассмеялись еще громче. Не будь у мисс Фиппс сиесты, нас точно ждало бы замечание.
Пока мы не разбудили учителя, я снова взяла фотку, глубоко вздохнула и сосредоточилась на изображении. Это была фотография Брук на ее седьмой день рождения. То есть примерно за год до нашего знакомства. Над дверью висел баннер с надписью «Поздравляем с семилетием, Бруклин!».
Подруга толкнула меня плечом и прошептала:
— Я хочу, чтобы ты ответила мне на три вопроса. Первый: что было у меня в ботинке?
— Ответ «твоя нога» не сойдет?
Брук улыбнулась:
— Нет.
— Ладно, пардон. Второй вопрос?
— Как оно туда попало?
— С возрастом ты становишься все более и более требовательной.
Тут она подалась еще ближе:
— И третий: почему эта фотография так для меня важна?
Класс! Интрига! Я внимательнее всмотрелась в снимок, в лица детей, которые ели мороженое и улыбались в камеру. К фотографии явно не готовились, а просто сделали настоящий, случайный снимок среди прочих в тот день. С открытым от удивления ртом Брук к кому-то бежала — к высокому темнокожему мужчине.
Что ж, я должна хотя бы попробовать. Я смогу.
Несколько минут я так и эдак концентрировалась на фото, но ничего не происходило. Задерживала дыхание и щурилась — без толку. Стискивала зубы и приказывала себе прямо-таки войти внутрь снимка — и снова полный ноль.
Брук опять наклонилась ко мне:
— В столовой ты не пыталась сосредоточиться. И вообще никогда не пытаешься, когда к тебе приходят видения. Может быть, в этом и заключается наша ошибка. Наверное, я слишком на тебя давлю.
— Да неужели?
— Хорош острить. А теперь расслабься. Подумай о чем-то другом. — Помолчав, она добавила: — Только не о Джареде.
Она права. Положив пальцы на фотографию, я несколько раз глубоко вздохнула, успокоилась и словно отгородилась от всего мира. Вдыхала я носом, а выдыхала ртом. Потом представила в мыслях прозрачный занавес и так же мысленно попыталась до него дотянуться, сдвинуть в сторону. Пару раз он прошел сквозь пальцы, как дым, но вдруг я отчетливо ощутила ткань и отодвинула. Чуть-чуть поморгала, пока картинка за завесой не стала четкой, и шагнула внутрь.
Все, что осталось на периферии зрения, рассыпалось. Цвета смешались, а потом снова стали ясными. Молекулы клубились, пока не сформировались в предметы мебели, стоявшей в гостиной Пратеров девять лет назад. В день, когда Бруклин исполнилось семь.
— Мам! — послышался голос маленькой девочки, которая очень старалась перекричать гул голосов младшеклассников.
Я оглянулась и обалдело уставилась на семилетнюю Бруклин.
— Митчелл опять налил мне сока в ботинок!
Значит, сок и Митчелл Пратер, младший брат Брук. И у меня два ответа из трех.
Из кухни вышла мама Бруклин, красивая афроамериканка, и, вытирая руки полотенцем, строго посмотрела на сына:
— Митч, если не умеешь себя вести, я сейчас же отправлю тебя наверх, и ты пропустишь все веселье.
— Нет! — перепугался он, словно перед лицом самой смерти. Он сидел на стуле, не доставая ногами до пола. Скрестив маленькие ножки в лодыжках, Митчелл положил руки на колени. — Я больше так не буду, честное слово.
Папа Бруклин усмехнулся и взял сына на руки. В целом, мистер Пратер смахивал на тонкую трость цвета песка в рубашке поло. Высокий, худой, с бледной кожей и песочными волосами, он казался прямой противоположностью миниатюрной темнокожей женщины. Когда мы с Брук познакомились, я даже не сразу поняла, что эти двое взрослых женаты. А потом начала замечать всякие мелочи в их отношениях. Папа Бруклин до безумия любил ее маму, а та из него попросту веревки вила. О да, они точно были женаты.
— Кое-кто пришел повидаться с твоей сестрой, — с лукаво сияющими глазами сказал мистер Пратер и кивнул куда-то за спину Бруклин.
Брук обернулась и завизжала:
— Дядя Генри!
Подскочив на месте, она помчалась к мужчине, и в этот самый миг меня ослепило яркой вспышкой. Как и в прошлый раз, странное видение закончилось в момент, когда сделали фото.
Вернувшись в реальность, я моргнула и почувствовала, как от шока покалывает во всем теле.
— Возможно, ты слишком сильно стараешься. Не стоит перенапрягаться. — Брук пошевелила плечами. — Представь, что ты вся из себя расслабленная и раскованная девица.
— Там был твой дядя Генри, — тихо от удивления проговорила я. — Ты была так рада его видеть, что забыла про сок, который налил тебе в ботинок брат.
Бруклин медленно повернулась и уставилась на меня с отвисшей челюстью. А через несколько долгих секунд спросила:
— Что с ним случилось? Что произошло с моим дядей?
В ее глазах блестели такие мощные эмоции, что до меня дошло, кем был тот мужчина из видения. Это был тот самый дядя — паршивая овца в семье матери Брук. Много лет его никто не видел. Может быть, даже с того самого дня.
Когда он звонил в последний раз, он жил в приюте где-то на юге Техаса. Он попросил у мамы Брук денег и исчез. Она звонила в приют, но там сказали, что он больше не появлялся. Тогда она обратилась в полицию, но и там о нем ничего не слышали. В итоге мама Бруклин обзвонила все поисковые агентства в Техасе и Нью-Мексико, но так ничего и не выяснила.
— Ты должна вернуться! — Голос Брук взлетел на добрую октаву. Она схватила меня за руку и запустила ногти в кожу. — Прикоснись к нему и скажи мне, где он.
— Брук, я не могу ни к кому прикоснуться. Я только вижу, что происходит. Меня ведь там по-настоящему даже нет.
— Ты могла попытаться, но не попыталась! — Она ткнула пальцем в снимок. — Вернись и прикоснись к нему.
— Хорошо, я попробую, но сомневаюсь, что что-то получится.
— Нет-нет, я все понимаю. И не обижусь. Просто попробуй.