— Что с девчонкой? — сухо, деловито спросил он пару мгновений спустя.
— Её ищут, — тут же откликнулся секретарь. — По всей стране. Пока никаких следов.
— Они появятся. Иномирные девицы просто не умеют вести себя тихо. Как и прилично. — Кейлус помолчал. — Если, конечно, она ещё жива.
Он посмотрел на столицу, готовую к приходу зимы, ждущую снега и настоящих холодов.
Нет, она должна быть жива. Что напророчено Лоурэн, невозможно предотвратить. И она нужна ему: девушка, явления которой ждут многие. Способная одолеть ненавистную кузину.
Девушка, наречённый которой станет королём…
— Часы тикают, Тим. Если её не найдём мы, найдёт Айри. И если малыш Уэрти не отдаст душу богам до или во время ритуала, после Жнеца Милосердного всё станет куда сложнее. — Заставив себя расслабиться, Кейлус Тибель откинулся на мягкую спинку сидения. — Доставь мне девчонку. Скорее. Живой. — На губы его вернулась улыбка, яд которой прикончил бы любую змею. — Сделать её мёртвой я предпочту сам.
Глава 5. Ritornello
(*прим.: Ritornello - буквально «возвращение». 1) Небольшой инструментальный отрывок, повторяющийся в начале и конце каждой строфы вокального произведения; 2) небольшое музыкальное вступление перед началом танца (муз.)
Дорога через лес заняла немало времени, но миновала без особых приключений. Разве что на полпути Ева засмотрелась по сторонам, споткнулась о булыжник на мощёной лесной тропе и упала, ободрав ладони — с довольно интересными последствиями.
В конце концов она вышла к городу.
С места, где расступился лес, дорога круто спускалась к домам в предместье, белевшим среди выцветших полей. Торопиться туда Ева не стала: сперва осмотрелась с холма, тщетно гревшегося под лучами холодного солнца.
Город не окружали рвы или крепостные стены — их роль выполняла река; он раскинулся на огромном острове, со всех сторон огороженный узкой полоской пронзительно-синих вод. С суши к нему тянулись три моста: один — со стороны, откуда подходила Ева, два с противоположной. Если лесная дорога пустовала, то предместье было вполне оживлённым местом, как и дороги на том берегу, вившиеся через поля серыми лентами. Оно и верно: судя по всему, за лесом ждал только замок, и если Герберт вёл исключительно уединённый образ жизни…
Мысленно перекрестившись, Ева двинулась вниз.
Когда ей попались первые прохожие, девушка была уже достаточно далеко от окраины, чтобы жители предместья не обратили внимание на одинокую фигурку, бредущую от обители владыки их земель. Так что Ева беспрепятственно двинулась вперёд по чистым брусчатым улочкам, мимо невысоких домов с треугольными черепичными крышами: в толпе затеряться проще, а в самом городе всяко должно быть люднее, чем здесь.
Людно оказалось уже на широком каменном мосту с фигурным парапетом. Пешеходы торопились в город и из него, крытые повозки везли какую-то снедь. Потом Ева долго бродила по улицам, неуловимо напомнившим Бремен, где ей довелось однажды побывать; чтобы не заблудиться, шла преимущественно вперёд, заучивая каждый поворот, если упиралась в тупик.
Дома строили без зазоров, и одно жилище лепилось к другому. Улицы с узкими домишками, словно втиснутыми в щели между соседними — два этажа да высокая мансардная крыша — соседствовали с площадями, окружёнными величественными здания в пять-шесть этажей. Жизнерадостно рыжая черепица, жизнерадостно рыжий кирпич, тут и там скрытый под жёлтой или красной извёсткой. Много цветов, сейчас увядших, но радовавших глаз летом. Ажурные кованые фонари на ножках, деревянные таблички над обыденными для города заведениями: булочная, кондитерская, ателье, зеленщик, ювелирка, книжная лавка. Цивильные каменные тротуары, обрамлявшие дороги с грохотавшими каретами, похожими на кэбы времён Шерлока Холмса.
И очень много людей, отнюдь не выглядевших несчастными или затравленными.
Керфи — во всяком случае, крупные его города — явно перерос период дремучего средневековья и нежился в эпохе, аналогичной викторианской Англии. Учитывая некоторые нюансы, даже более просвещённой. Мужские наряды не слишком отличались от женских — представительницы прекрасного пола преспокойно расхаживали в штанах, сюртуках и стильных пальто с меховой опушкой. Судя по всему, на каждом шагу некроманты здесь не встречались, но и никого не удивляли: один раз навстречу Еве прошла дама в шубке, торжественно плывшая впереди пары скелетов в платьях — они волокли хозяйкины коробки и картонные пакеты. Никто от них не шарахался, разве что с любопытством глядели вслед.
Естественно, бродила Ева не просто так. Она смотрела. И слушала. И запоминала. Поразительно, сколько полезного можно вынести, если наблюдать за людьми, а не просто проходить мимо. Она старалась смотреть и слушать незаметно — и ни в коем случае не показывать, что она впервые здесь. Она не позволяла себе ни восторженно вертеться по сторонам, ни сверлить кого-то глазами. Неторопливым, но неотступным призраком Ева проводила пару весело болтающих девушек — чуть младше неё, возвращавшихся домой из школы; притормозила у прозрачной витрины кондитерской, чтобы послушать беседовавших у входа мужчин; подметила людей в чёрных мундирах, то и дело встречавшихся на углу или патрулировавших улицы, с мечами на поясах или арбалетами в руках; провожала встречных косыми взглядами из-под капюшона…