— Мне нельзя есть.
— Это иллюзия, тебе можно.
— А когда съем, оно прорастёт у меня из желудка кукурузным стеблем?
— Отличная идея. Я до такого не додумался. — Мэт поправил очки краем указки, с насмешливой строгостью глядя на неё поверх стёкол-половинок: ни дать ни взять профессор с полувековым стажем обучения нерадивых студентов. — В Межгранье ты бы прижилась.
— А до чего додумался? Хотя нет, — Ева решительно отодвинула ведёрко в сторону. — Даже знать не хочу.
Воззрилась на батарейку, повисшую в метре над ковром, на проволочку, волшебным образом прилипшую к клеммам — и на Герберта, терпеливо ждавшего, пока они с демоном закончат препираться.
— Точно готова рискнуть? — спросил некромант, сидя на полу напротив.
— Всё ценное на карте памяти. Карту я вытащила. Если сейчас спалим батарейку, но поймём принцип, потом хотя бы сможем заряжать планшет. — Ева страдальчески повертела телефон в руках. — И раз это всё равно уже не моё…
Герберт без лишних слов направил прямые ладони на стальной проводок.
Ева ожидала сияния, вспышек и треска, но по серебристой проволоке лишь пробежала пара искр. С минуту в гостиной не происходило ничего: некромант напряжённо смотрел на батарейку, Ева — на него, Мэт — на всё и всех сразу.
Потом аккумулятор издал громкий треск, зашипел белым дымом — и выплюнул длинный язык пламени, лизнувший Герберту лоб.
— Вот и предел, — заключил тот, затушив огонь резким движением пальцев. — Занятный вышел эксперимент.
Ева угрюмо глядела на печально дымящуюся батарейку:
— Надеюсь, хоть не напрасный.
— Я знаю границу допустимой мощности. В следующий раз я её не превышу. — Некромант деловито ощупывал слегка подкопченные, но не пострадавшие брови. — Если хочешь, можем хоть сейчас попробовать зарядить твой… что там тебе нужно зарядить.
— Пока планшет у меня должен быть живой, так что с риском повременю. Но спасибо.
— Живой?
Глядя в его непонимающее лицо, Ева невольно улыбнулась.
— Не волнуйся, он не дышит и не бегает. Это просто… выражение. Означает, что он ещё работает. — Закрыв крышку полегчавшего мобильника, Ева кивнула на остывающий аккумулятор. — А с этим что будем делать?
— Я уберу. — Уверившись в целостности своей драгоценной персоны, Герберт встал. — Тебе пора спать. Завтра важный день, восстановиться перед ним не помешает.
На этом Мэт, огорчённый завершением игры в сапёров, откланялся и удалился в невидимость, а призадумавшаяся Ева проследовала за некромантом в ванную.
— Когда ты такой, с тобой куда приятнее иметь дело, — сказала она, пока Герберт заканчивал возиться с волшебным раствором.
— Не понимаю, о чём ты.
Убедившись, что он смотрит в маленькое окошко, темневшее подле зеркала на стене, Ева через голову стянула рубашку. Очень желая прервать этот разговор — и понимая, что прервать его будет глупо.
Рано или поздно им придётся об этом поговорить. И лучше рано.
— Мне хочется поднимать этот вопрос не больше твоего. Но если дело всё-таки дойдёт до помолвки, сделай мне подарок: будь человечным почаще. — Ева сложила одежду на стуле, давно занявшем место в углу. — И нет, не беспокойся. Капелька человечности с твоей стороны не заставит меня проникнуться к тебе ужасными человеческими чувствами, которых ты так боишься. Это останется исключительно деловым союзом, но отношения между деловыми партнёрами не обязаны быть такими… никакими.
Герберт молчал. Слушал, как она заходит в воду, с негромким всплеском погружаясь в прозрачную жидкую вуаль. Сейчас всё это давалось Еве куда легче, чем в первый раз: и вправду превратилось в обычную лечебную процедуру.
Впрочем, ей всё равно не хотелось, чтобы Герберт на неё смотрел.
— Вопрос о помолвке мы поднимем завтра. Вечером, — произнёс он. — Надеюсь.
Вытянувшись в искристой воде, мерцающей золотом и перламутром, Ева недоумённым взглядом изучила его спину.
— А почему не сейчас? Раз уж ты собираешься…
— Завтра, — непреклонно повторил Герберт. — После того, как получим меч. — Он странно, шумно, тяжело выдохнул. — А теперь ныряй.
Подавив желание подискутировать, Ева выпустила воздух из лёгких. Опустившись на дно, ощутила в гулкой тишине прикосновение чужой ладони: в тот же миг, как перед закрытыми веками заплясали алые отблески.
Будь по-твоему, смирилась она, прежде чем тихий приказ погрузил её в черноту, что была глубже и глуше воды. Может, ты и прав. Пока тебе нужно пережить грядущий день.
Иначе мы оба станем несколько мертвее, чем нам хотелось бы.
***
У разрушенного храма они были точно в назначенный час.
Земля всё ещё тосковала по снегу, в этом году безнадёжно запаздывавшему, так что под ногами хрустела только хвоя. Пока они пробирались через лес, Ева тревожно вглядывалась в таящиеся вокруг тени.