— Только это и скрасит мою тоску, если сегодня я вынужден буду потчевать лигитринскими персиками не вас. — Ее обняли — едва ощутимо, но Ева знала: объятие было настолько крепким, насколько позволило ему посмертие и фонарь в руке. — Лучше возвращайтесь.
На мосту было темно и тихо: река спала до весны. Из тишины, окутывавшей зимний лес, они перенеслись в другую тишину — стелившуюся к горному утесу, широкому и плоскому, нависшему над покатым склоном, что уходил в бескрайнее ватное поле лежащих внизу облаков.
— Да хранят вас звезды, — сказал Лод, устроившийся на пестром пушистом пледе, точно они с Белой Ведьмой выбрались сюда для пикника. — Пунктуальны, как всегда. Вижу, в Керфи нынче снегопад?
Кусачий ветер высокогорья трепал рукава его видавшей виды серой мантии.
— Да. — Скинув с плеч виолончельный футляр, Ева бережно опустила его на плед, чтобы сесть рядом. — Нелетная погодка.
— К счастью, тебе и не лететь, — заметила Снежка, доставая из кармана мел.
Здесь, выше облаков, властвовал кристальный холод. Спасал лишь плащ, подбитый чарами и мехом. Рассвет розовым заревом разгорался меж заснеженных горных пиков впереди — красиво до безобразия, точно другой мир желал обставить очередную сцену ухода Избранной, выкрутив драматичность и пафос на полную.
— Надеюсь, теперь нам повезет, — сказала Ева неуверенно.
— Если мои экзерсисы с теорией вероятности не врут, не зря, — загадочно откликнулась Белая Ведьма, рисуя руны на плоском красноватом камне. — Кстати, Криста передает привет. Жалеет, что ты так и не заглянула в гости.
От Повелительницы эльфов на приеме в честь отбытия риджийцев Ева весь вечер скрывалась с истинной виртуозностью (куда там пассажам Поппера). Просто не имела ни малейшего желания сдерживать обещание и все-таки рассказывать Кристе свою потрясающую историю — особенно после того, как эту историю уже во всех возможных вариациях обсудили все сплетники Керфи.
— Передайте в ответ мои искренние извинения. Можете сказать, что меня посадили под домашний арест за плохое поведение.
— Что-то такое она и предположила. Когда узнала, что вас связывало. — Снежка покосилась на Герберта: сидя по другую сторону от виолончельного футляра, тот безмолвно следил за движениями ее руки. — У нее в анамнезе полный набор стереотипов о некромантах и не слишком приятный опыт привязки магическим поводком. Криста не тот человек, который может отделить объективную реальность от своих проекций.
— Полагаю, на этом месте мне положено посыпать голову прахом, — откликнулся Герберт равнодушно, — но я рад, что из нас двоих для Повелительницы эльфов гнусный садист и труполюб я, а не мой брат.
Лод тихо засмеялся — под его прозрачным смеющимся взглядом Еве снова сделалось не по себе. Этот взгляд всякий раз вызывал в ней не очень приятное чувство, что на них смотрят как на детей, и смотрит вовсе не ласковый дядюшка: скорее забавляющийся директор школы. Он, конечно, заинтересован в лучшей ученице шестого класса, которую можно выставить на доске почета и однажды выдвинуть на медаль, но видит больше ходячий и досадливо разговорчивый табель оценок, чем милого маленького человечка.
«Вы ведь ученый, — сказала Ева с безжалостной прямотой, когда они с Гербертом прибыли на такую же встречу впервые. — Вам просто хочется, чтобы ваш эксперимент увенчался успехом. Доказать, что это не вы ошиблись в расчетах. Что неудачи связаны с неподходящими подопытными».
Ответом ей был ровно такой же взгляд. Он, да еще поощряющая улыбка — словно ребенок проявил смекалку, не совсем свойственную его нежным двенадцати годкам.
«Даже если так, это не отменяет того, что я желаю тебе добра, — сказал колдун. — Выбор все равно останется за тобой. Ты сама решишь, без чего на самом деле не сможешь жить. Прореха лишь подтвердит это. Или опровергнет».
— Готово. — Возложив зеркальце в центр рунной звезды, Снежка протянула ей знакомую шпильку. Даже когда место встречи позволяло ей притащить с собой ритуальный кинжал, Белая Ведьма предпочитала эффектному разрезу практичный укол. — Ты знаешь, что делать.
Ева знала. Знала и то, почему каждая встреча начинается с того, что ей снова и снова увечат несчастный указательный палец. Ей рассказали про одну девочку, сестру по несчастью, которую Лод когда-то так и не смог вернуть домой: ведь вернуться можно лишь к кому-то, а та девочка слишком быстро и слишком глупо привязалась к сказке, в которую угодила. Чистота эксперимента — если во время очередного ритуала зеркало останется пустым, это раньше прорехи покажет, что в действительности Ева не особо-то и хочет снова увидеть сестру.