Хоть розовым кустам в оранжерее, которые теперь подкормятся пеплом, повезло.
Забавно. Он ведь искренне старался, чтобы паренек остался жив. Даже зная, что в таком случае пришлось бы прикончить его своими руками — отпускать его после всего случившегося было бы безумием. Но…
— Ты видел ее? — спросил Тим.
В пасмурной серости его глаз Кейлус читал всю тяжесть осознания одного простого факта: мальчишка, которого сегодня привели в их дом, расплатился смертью за то, чтобы он, Тим, жил. И за минувшие дни Кейлусу несколько раз приходилось то вытаскивать своего секретаря из-за клаустура, то на время занятий музыкой накладывать на двери гостиной чары безмолвия — Тим пытался снова вызвать в памяти воспоминания, которые помогли бы точно установить, кого он видел в замке Рейолей. Без жертв, исключая разве что его страдания.
Только вот Кейлус лучше него знал, как устроены музыкальные блоки. И перспективы, открывавшиеся Тиму вследствие этого, его решительно не устраивали.
— Да. Видел. — Подойдя к столу, Кейлус оперся ладонями на теплое старое дерево. Уставился на морской пейзаж в золоченой раме, окруженной шелковым узором изумрудных обоев. — Я знаю, где она. И у кого. Теперь уже точно.
Увиденное было туманными обрывками, вспышками эпизодов: словно книга, из которой через одну выдрали страницы. Воспоминания — не картина, совершенно отражающая реальность. Но все же память человеческая хранит куда больше, чем самим людям кажется. Больше даже, чем в привычных обстоятельствах они могут вспомнить.
А Кейлус все же был достаточно умен, чтобы сделать из увиденного определенные выводы.
Так вот почему милая сестрица была так спокойна всякий раз, когда речь заходила о пророчестве! И насколько же гениален малыш Уэрти, сумевший провернуть такое! Айри впору пожалеть… даже не подозревает, какого змееныша пригрела на груди. Какой изящный план: позволить любящей тетушке учить тебя, позволить помочь тебе с подготовкой к ритуалу — и, взяв от нее все, что она может тебе дать, занять ее место. Выйти рука об руку с девой, обещанной Лоурэн, повторить подвиг Берндетта на глазах у тысяч восхищенных зрителей… После такого ни у кого не останется сомнений, что Гербеуэрт тир Рейоль послан в Керфи самими богами, дабы престол занял их законный избранник.
И что до того, что дева, подтверждающая его права на этот престол — поднятая марионетка, покорная воле хозяина?
Кейлус поймал себя на то, что кончики пальцев сами собой выстукивают на столешнице его последнюю траурную песню.
Нет, больше он не мог надеяться, что племяннику не под силу призыв Жнеца. Не теперь, когда видел величайшее его творение, непринужденно щебетавшее с продавцом книжной лавки. Перед глазами вновь встало милое личико девчонки, с нежной улыбкой выпытывавшей сведения о возможности воскрешения; потом — разочарование от выпытанного, которое ей почти удалось скрыть. А она явно не глупа… Особенно если учесть, что ей явно удалось на время сбежать от своего господина. Навсегда у нее бы и не вышло.
Что ж, коли она так хотела сбежать, прекрасный спаситель уже близко.
— Кажется, у меня будет новая работенка для господина Дэйлиона и его «коршунов», — молвил Кейлус. — Пусть и не совсем та, к которой они привыкли. — Впервые с момента, как он покинул проклятый серый зал с фарфоровой урной в руках, на губы его вернулась улыбка: за годы ношения маски успевшая к ним прирасти. — Придется тебе навестить нашего портного, Тим. Пора готовиться к визиту моей прелестной невесты.
Глава 5. Lacrimoso
(*прим.: Lacrimoso — жалостно, плачевно, печально, скорбно (муз.)
Их неприятности начались не с яблока. И даже не с того, что кто-то в памятную дату забыл подарить цветы.
А с того, что не забыл.
— Смотри! — воскликнула Ева, когда они с Гербертом шли через внутренний двор, возвращаясь с очередной фонтанной тренировки. Воодушевленно подтащив некроманта к замковой стене и отпустив его рукав, присела рядом с тем, что вызвало у нее всплеск эмоций. — Нет, только посмотри, какая прелесть!