— А когда вы обвинили его в краже письма, он заявил, что впервые об этом слышит, так?
— Так, — без особой уверенности подтвердил Лесли. — Но ведь он вполне мог врать, и я решил, что так оно и есть. Но теперь я думаю, что события могли развиваться так, как ты говоришь.
Все это время Джин напряженно молчала. Она сидела, подперев кулаками подбородок, и переводила взгляд с мужа на гостя. Вдруг она сказала:
— Нет, не могли. И не развивались. Уж не обессудьте, мальчики, но вы допустили одну ошибку, из-за которой все ваши рассуждения летят к черту. Нет, я не говорю, что Шелли не мог убить. Но, если убийца он, значит, все происходило иначе.
Доминик и Лесли уставились на нее.
— Иначе? — в один голос переспросили они.
И Джин изложила им свою точку зрения. Ласково, рассудительно и назидательно, как воспитательница детского сада, беседующая с самыми способными из своих подопечных.
Глава XIII
Наступил октябрь, холодный и ветреный, с ливнями днем и заморозками на почве ночью. Трава перед правлением компании «Эль Армиджера» пожухла и погрузилась в зимнюю спячку, листья вдруг посыпались с деревьев подобно дождю, и голые кроны изящным кружевом выделялись на фоне желтой поредевшей листвы и грозового неба, по которому неслись тучи. В здании впервые включили отопление на полную мощность.
В пять часов в четверг Рут Гамилтон спускалась по лестнице, прислушиваясь к вою ветра за высоким окном. Плечи ее поникли. Ночь обещала быть грозовой. Погожие деньки миновали, и последние следы лета разом исчезли.
Старик Чарлкот, пенсионер, работавший вахтером в вестибюле, вышел из своей клетушки и надел пальто. Мисс Гамилтон обычно уходила последней, и он частенько проклинал ее обостренное чувство долга — не вслух, конечно, ведь она имела большую власть. Натягивая темно-синие рукавицы домашней вязки, он поглядывал одним глазом на настенные часы, а другим — на лестницу, так что пареньку, изо всех сил старавшемуся привлечь его внимание, пришлось потрудиться. Что нужно здесь этому школьнику, да еще в такое время?
— Что там у вас, Чарлкот? — поинтересовалась мисс Гамилтон, важно спускаясь с лестницы и ступая на полированный пол. — Что-нибудь стряслось?
Ну почему она не могла задержаться хотя бы на минуту? Доминик уже убрался восвояси, а теперь она начнет добросовестно и дотошно допытываться, что нужно этому прохиндею, и придется торчать тут час, а то и больше.
— Все нормально, мисс, я справлюсь. Этот парнишка спрашивал мистера Шелли, но тот ушел минут десять назад. Не думаю, что у него срочное дело.
Паренек прижал к груди свой школьный портфель и пылко заспорил:
— Еще какое срочное! Мне необходимо сегодня же поговорить с ним. Но, если он уже ушел, то… — Он огорченно передернул плечами. Его вытаращенные, полные тревоги глаза блестели. Он заискивающе посмотрел на мисс Гамилтон, прося поддержки. Ей показалось, что губы мальчика дрожат. — Какая жалость. Уж и не знаю, что мне теперь делать.
— Сожалею, но мистер Шелли ушел сегодня пораньше. У него очень много работы. — Она не стала вдаваться в детали: что это дитя может знать о заботах Рея Шелли? — Боюсь, сегодня с ним встретиться не удастся. У него деловое свидание, которое займет весь вечер. — Шелли должен был встретиться с адвокатом Китти. — Нельзя ли перенести на завтра?
— Я не могу пропускать школу, — смущенно, но с достоинством объяснил паренек. — Мне следовало бы прийти сегодня пораньше, но у меня была тренировка по регби. Я так спешил, надеялся, что, может, застану. — Он явно не успел как следует принять душ. Под левым ухом так и остался ком земли, грязная полоса тянулась через весь левый висок, и зоркие глаза мисс Гамилтон сразу заметили ее. Она хорошо знала мальчишек и мигом поняла, что с этим парнем творится неладное, хотя внешне он выглядел вполне нормально.
— Мы раньше встречались? Я уверена, что знаю тебя.
По лицу Доминика пробежала улыбка, которая тотчас сменилась встревоженной миной.
— Этим летом мы пару раз играли с вашим клубом. Может, вы видели меня на чаепитии. Я немного играю в шары — так, не очень хорошо. Меня зовут Доминик Фелз.
— Фелз? Однофамилец сержанта?
— Он мой отец, — сказал паренек и еще крепче сжал свой портфель, при этом по его лицу пробежала дрожь. — Мне надо поговорить с мистером Шелли об этом расследовании…
— Но ведь твой отец наверняка не одобрил бы…
— Он не знает, — сказал Доминик, сглотнув слюну. — Я действую сам и хочу поделиться с мистером Шелли кое-какими мыслями.