Он сказал Лейде, что не станет думать ни о чем - и собирался сдержать свое обещание. Или, по крайней мере, сделать все возможное для этого.
После прохладного ночного ветра запах чада и прогоркшего жира показался нестерпимым. В полуподвальном помещении было душно и слишком людно. Публика даже менее взыскательному гостю, чем лорд Ирем, показалась бы малоприятной - всякий сброд из Алой гавани и подмастерья-неудачники из близлежащих скромов. Если бы десятник Браен не сказал, что несколько часов назад Крикс был в "Поморнике", Ирему точно не пришло бы в голову искать пропавшего оруженосца здесь.
Чтобы никто из посетителей этой дыры не опознал в нем орденского рыцаря, мессеру Ирему пришлось надеть самую скромную одежду и накинуть плащ с широким капюшоном, страшно неудобный в теплый майский вечер. Это обстоятельство отнюдь не улучшало каларийцу настроения.
Оглядев грязный, плохо освещенный зал, рыцарь подумал, что напрасно тратит время. Вряд ли Риксу захотелось бы остаться здесь до ночи. На всякий случай лорд остановил слугу с заставленным грязными мисками подносом и коротко описал ему "дан-Энрикса", спросив, нет ли в "Поморнике" такого посетителя. Парнишка на мгновение задумался, и рыцарь уже приготовился бросить ему на поднос монетку и уйти, когда слуга внезапно указал на боковую дверь.
Переступив порог, Ирем увидел зал поменьше. Если не считать размеров, он был точной копией первого. Здесь точно так же пахло жаренным на прогорклом масле луком и висели винные пары. По людям, сидевшим за столами, можно было проследить все стадии опьянения: кто-то с неестественно блестевшими глазами смеялся над словами собутыльника, кто-то вяло подливал приятелю еще вина, а кто-то уже спал, уронив голову на руки.
Крикса лорд заметил почти сразу, хотя тот и выбрал себе место в самом дальнем от двери углу.
Когда лорд Ирем подошел поближе, энониец поднял голову. Взгляд юноши, немного поблуждав, уперся в доминанта; казалось, Крикс заметил его только потому, что чья-то тень внезапно заслонила свет.
Риксу потребовалось несколько секунд, чтобы заставить себя вспомнить, что это за человек. А потом еще несколько - на то, чтобы придать лицу более-менее осмысленное выражение.
- М-мессер, - Крикс благоразумно ограничился приветственным кивком, не делая попыток встать и поклониться.
Коадъютор осмотрелся. На краю стола стояло блюдо с зеленью и мясом, но еда была почти нетронута. Кувшин вина, который юноша придерживал рукой, никак не мог быть первым в этот вечер. Ирем быстро обежал глазами "поле боя". Как и следовало ожидать, еще один пустой кувшин стоял поблизости. От третьего осталась только груда черепков и лужица вина.
Сэр Ирем стиснул зубы и сказал - куда спокойнее, чем сам рассчитывал.
- Нам нужно побеседовать.
- Как вы меня нашли?.. - медленно, но довольно четко спросил Крикс. Похоже, ему было нелегко сосредоточиться.
- Я обошел полгорода, пока меня не надоумили зайти сюда.
"Дан-Энрикс" несколько секунд обдумывал эти слова. А потом так же медленно сказал:
- Зря вы сюда пришли, мессер. Вы сами видите - я слишком пьян для разговоров.
"Ничего. Мне и не нужно, чтобы ты мне отвечал" - подумал рыцарь и присел напротив, брезгливо стряхнув крошки со стола.
- Браэнн сказал, что видел тебя здесь по меньшей мере три часа назад, - заметил лорд после минутной паузы.
- М-гмм, - промычал южанин, то ли подтверждая очевидное, то ли не одобряя такой откровенности десятника.
- Он намекнул, что ты уже тогда был… скажем так, навеселе. Настолько, что даже затеял ссору с какими-то местными молокососами. Кстати, когда я заходил сюда, я обратил внимание, что у двери торчат трое каких-то сопляков. Наверняка - тех самых, о которых говорил десятник. Думаю, они решили подождать, пока ты выйдешь, чтобы надавать тебе по шее. А поскольку они, в отличие от тебя, хотя бы относительно трезвы, я ставлю асс на то, что это им удастся.
Крикс пожал плечами. Его лицо выражало величайшее презрение. Впечатление от этой аристократической гримасы портил только совершенно мутный взгляд.
- Ну что ж, теперь все ясно, - с холодной яростью сказал сэр Ирем. - Ты не пошел на государственный совет, поскольку посчитал это бессмысленным. Я вижу, тебе удалось потратить это время с бОльшей пользой… Поставь кувшин, - не повышая голоса, приказал он, когда южанин потянулся к стоявшему рядом с ним вину. - Больше ты сегодня пить не будешь.
Энониец подчинился - вероятно, просто по привычке.
Несколько секунд "дан-Энрикс" тер виски с таким ожесточением, как будто мог одним усилием воли выгнать из головы хмель. Самое удивительное, что отчасти это ему даже удалось.
- Вы ведь отлично понимаете, что я имел в виду, - сказал он сэру Ирему уже гораздо более нормальным голосом, чем раньше. - Вы даже знаете, что я был прав. Просто вы не хотите признаваться самому себе, что наше положение безвыходно.
- Я не хочу признаться самому себе, что мой оруженосец оказался таким трусом. Я всегда считал, что ты из тех людей, которые будут бороться до конца, даже когда борьба бессмысленна, а ты уже который час подряд сидишь в вонючем кабаке и предаешься жалости к себе.
- Я не…
- Ты - да. Несешь слезливый пьяный бред, да еще и считаешь его высшей истиной. Жаль, что я уже однажды предлагал посвятить тебя в рыцари - иначе я бы сделал это именно сейчас.
Глаза Крикса сумрачно сверкнули. Коадъютор с удовлетворением отметил, что от злости энониец почти протрезвел.
- Продолжайте, монсеньор, - с вызовом предложил южанин лорду Ирему. - Наверняка вы высказали мне не все, что собирались. Скажите, что я жалок… или что таким, как я, не место в Ордене… ну, словом, говорите, что хотели, только побыстрее. А потом уйдите и оставьте меня одного.
- Ты, безусловно, жалок, - хладнокровно согласился Ирем. - И даже не потому, что ты напился до потери человеческого облика, да еще в самой отвратительной дыре из всех, какие есть в столице. Хуже то, что ты уже в который раз пытаешься сказать "я не нуждаюсь в помощи", хотя это заведомо не так… Ну а теперь - изволь подняться. Мы уходим.
- Я не собираюсь никуда идти.
- Позволь тебе напомнить, что ты пока еще мой оруженосец. Так что выбирай: либо ты сам поднимешься и выйдешь из этого кабака, либо я выведу тебя насильно.
Крикс помедлил, но потом все-таки отодвинул табурет и неуверенно поднялся на ноги. Вытряхнул на ладонь несколько медек, недоверчиво ощупал пустой кошелек и, кажется, впервые за весь вечер несколько смутился.
Лорд Ирем возвел очи горе, бросил на покрытую жирными пятнами столешницу три асса и, не оглядываясь, пошел к выходу.
Когда стоявшая в дверях компания сообразила, что южанин уходит не один, на лицах проступило явное разочарование. Пару секунд они как будто колебались, не стоит ли пренебречь присутствием мессера Ирема, но коадъютор молча улыбнулся вожаку - и тот поспешно отвернулся, придя к безошибочному выводу, что про ссору с южанином лучше забыть.
Ирем не собирался приноравливаться к спотыкающемуся шагу "дан-Энрикса" и шел с обычной скоростью, так что сначала энониец поотстал. Но потом быстрая ходьба и свежий воздух помогли южанину прийти в себя, и он нагнал своего спутника.
Несколько минут они шли молча. Потом Крикс спросил:
- Вы в самом деле думаете, что я трус?..
После всего, что ему пришлось вытерпеть по милости южанина, Ирема так и подмывало сказать "да". Но это было бы неправдой.
- Нет, не думаю, - нехотя признал лорд. - По правде говоря, обычная попойка - это еще далеко не худшее, что можно было ждать от человека в твоем положении. Слишком уж много на тебя свалилось. Я не сомневался в том, что рано или поздно ты сорвешься. А тут еще и Седой с его затеями…
Сэр Ирем запоздало прикусил язык, почувствовав, что в его тоне слишком явственно звучит неодобрение. Делиться с Риксом собственными мыслями о Князе и его поступках было бы, пожалуй, недостаточно дипломатично.
К тому моменту, как они дошли до Адельстана, небо начало стремительно светлеть.
- Утро, - удивленно произнес "дан-Энрикс", словно только что это заметил.
Коадъютор подавил тяжелый вздох. Когда-то он способен был не спать две или даже три ночи подряд, и все же чувствовать себя довольно бодрым. Но в последние несколько лет это становилось все труднее. После ночи, проведенной на ногах, рыцарь все чаще чувствовал себя до неприличия измотанным. Вот и теперь глаза слипались так, как будто бы это не Рикс, а он только что выпил несколько кувшинов крепкого такийского вина.