Линар положительно не знал, как отвертеться от такого предложения.
- Мне все равно надо сперва дочистить лошадь сэра Ирема, - заметил он. Но однорукий даже бровью не повел.
- Я подожду.
Лар понял, что отступать ему уже некуда. И мысленно спросил себя, во что же его угораздило ввязаться.
Надо отдать Отту должное - место для завтрака он выбрал правильно. Лар пару раз бывал в "Золотой яблоне" вместе с "дан-Энриксом" и знал, что кормят там отлично. У Линара прямо-таки слюнки потекли, когда он увидел перед собой мягкий белый хлеб, паштет, яичницу со шкварками и кружку пива. Отт тем временем извлек из сумки несколько листов льняной бумаги, разложил их на столе и приступил к расспросам. Поначалу речь шла преимущественно о мессере Иреме и его окружении, но потом Лар дошел до ограбления обоза и до возвращения "дан-Энрикса" в имперский лагерь, и на лице Кэлрина возникла странная, мечтательно-лукавая улыбка.
Лар признался, что во время взятия Тронхейма находился в лагере и видел знаменитый штурм только издалека, но Отта это почему-то совершенно не расстроило. Вместо этого он неожиданно засыпал Лара градом самых неожиданных вопросов. "Значит, Олли Ройвен в самом деле полагал, что на его обоз напали оборотни?.. А потом сэр Ирем выехал на место происшествия и встретил там "дан-Энрикса"? Что он тогда сказал? А что ответил Рикс?.. Какое у него при этом было выражение лица? Не помнишь? А ты постарайся, ты же был при этом, у кого мне спрашивать, если не у тебя!" Лар честно силился припомнить все детали. Рассказывать оказалось вовсе не так сложно, как ему казалось поначалу. То ли дело было в дружелюбном обращении Кэлринна Отта, то ли в кружке пива, выпитого почти натощак, но Линар чувтсовал себя значительно непринужденнее, чем в первые минуты их беседы.
Правда, оставалось совершенно непонятным, каким образом все эти мелкие подробности помогут Кэлрину в его работе, но Лар решил, что это просто результат его невежества.
Время от времени Линар косился на листы, лежавшие перед собеседником и постепенно заполнявшиеся четким и убористым почерком Отта. Cтол был неровным, не особенно удобным для письма, но Кэлрин все равно работал очень быстро - перо в его руке так и летало по листу. Где-то через полчаса такой работы Отт откинулся на спинку кресла и, все так же странно улыбаясь, отхлебнул почти нетронутое пиво.
- Похоже, Крикс рассказал нам отнюдь не все. Я даже начинаю думать, что его рассказ о взятии Тронхейма тоже следует подвернуть пересмотру.
- Я толком не видел этот штурм, мессер, - напомнил Лар. Кэлринн небрежно махнул рукой.
- Это ничего. Штурм меня в настоящую минуту не интересует. Давай-ка вернемся к самому началу. К тому дню, когда ты встретил Рикса на торгу.
- Это тоже нужно для вашей истории? - с сомнением спросил Линар. Он всегда считал, что в хроники заносят только самые серьезные события.
Отт усмехнулся углом рта.
- Нет, конечно. Это нужно для совсем другой истории. Но я все равно очень надеюсь, что ты мне поможешь.
Линар не очень понимал, что это значит, но на всякий случай счел за лучшее кивнуть. Кэлринн победно улыбнулся.
Глава XVIII
Занятия по философии шли полным ходом. В принципе, на шестом году обучения их посещение было необязательным, но большинство лаконцев с удовольствием ходили к Саккронису. И даже сейчас, в канун праздничной ночи, в аулариеме собралось никак не меньше пятнадцати человек.
- В седьмой главе ар-Занах говорит о том, что все события в жизни выдающихся людей были предопределены судьбой. По его словам выходит так, что воля самого человека почти ничего не значит. Мне подобная позиция кажется несколько трусливой.
- Рикс? Вы согласны с Лен-Деннором?
- Нет, не согласен, - сказал Крикс лениво.
- Значит, вы разделяете позицию Занаха?..
- Нет. По-моему, судьба ни к чему нас не принуждает. Она как ветер для корабля - можно поставить парус и позволить ей нести себя вперед, а можно этого не делать, и всю жизнь спокойно проторчать на мелководье.
Саккронис улыбнулся.
- Любопытно, хоть и несколько категорично. Что касается меня, я тоже не согласен с Лен-Деннором. Правда, не по поводу судьбы, а по поводу самого Занаха. Аварский владыка Ар-Шиннор был недоволен его философией и приказал сжечь его рукописи. А самому ар-Занаху - отречься от своих идей под страхом смерти. В ответ Занах написал владыке свое знаменитое письмо, список которого я принесу вам в следующий раз, и принял яд. Можно не соглашаться с его философией, она и в самом деле чересчур мрачна, но трусом он все-таки не был. Хм, похоже, наше время уже вышло. Все свободны. Те, кто брал какие-нибудь свитки - положите их, пожалуйста, не место…
Проходя мимо полки, на которую Саккронис складывал те книги, которые собирался использовать на занятии, Крикс углядел знакомый заголовок и остановился.
- Можно мне взять эту книгу, мэтр? - спросил он, почтительно дотронувшись до кожаного корешка верхнего тома. Книга явно была очень старой - ее переплет протерся чуть ли не до дыр. Вспомнив о том, что у него и так лежит несколько свитков, унесенных из Книгохранилища, Крикс счел за лучшее добавить - Хотя бы на пару дней…
- Ну, разумеется, - ответил архиварус, бросив короткий взгляд на полку. И, не удержавшись, все-таки заметил - Я не знал, что ты интересуешься классической поэзией.
Южанин только усмехнулся. Самому ему гораздо больше нравились стихи Алэйна Отта, но это еще не основание пренебрегать творчеством Мордвуда. Кэлринн утверждал, что старик заложил основы современного стихосложения, а в этом отношении потомку Отта можно было верить. Тем не менее, "дан-Энрикс" понимал, что у Саккрониса есть все причины удивляться. Чередовать Итлина Иорвета с Эйтом из Гоэдды, безусловно, странно, но все-таки как-то объяснимо, но если добавить к этому астрономические карты, сочинения аварских медиков и Хэна Мордвуда - то список в самом деле делался почти парадоксальным. Саккронис мог сколько угодно удивляться необычным увлечениям южанина, но именно он определил направление его занятий - причем вовсе не уроками, которые давал "дан-Энриксу" в Лаконе, а своими рассуждениями про Сталь и Золото, накрепко врезавшимися в память южанина. Если Альды и в самом деле верили, что человек способен сочетать в себе оба начала, то, возможно, и наследством Энрикса из Леда мог овладеть только тот, кому это удастся. Эта идея одновременно дала Риксу новую надежду - и поразила его необъятностью стоявшей перед ним задачи. "Сталью" он, пожалуй, уже стал. Осталось подчинить себе еще и "золото"… Крикс принялся за дело сразу с нескольких концов. Во-первых, с небывалым пылом принялся наверстывать упущенное в Академии, а во-вторых - отправился на улицу Менял, к Рам Ашаду, и огорошил знаменитого целителя словами о своем внезапном интересе к лекарскому делу.
Сейчас это казалось ему настоящей авантюрой. Рам Ашад, несколько ошарашенный его напором - на что энониец, в общем, и рассчитывал - сперва слушал его молча, но потом все-таки начал понемногу раздражаться.
- Ближе к делу, Рикс, - сказал он сухо. - А то я до сих пор не понял, к чему ты ведешь. Пока что создается впечатление, будто ты набиваешься ко мне в ученики. Надеюсь, что это не так, поскольку это чересчур нелепо даже для тебя.
- Возможно, мэтр, - согласился энониец. - Но когда я воевал в Каларии, я видел очень много раненных, а вот врачей все время не хватало. Откровенно говоря, чаще всего их просто не было… и я очень жалел о том, что не могу ничего сделать. Знаете, очень противно сознавать, что ты можешь убить другого человека, но ничего не можешь сделать для того, чтобы сохранить ему жизнь. Во времена Селены в Лаконе непременно проходили лекарское дело. По-моему, это было совершенно правильно.
Взгляд Ашада несколько смягчился, но он все-таки покачал головой.
- Не думаю. Врачебная наука - это не так просто, как ты, видимо, считаешь. А от неумелой помощи всегда больше вреда, чем пользы. Нет, конечно, в том, что ты сказал, есть зерно истины… и, может быть, я даже смог бы научить тебя каким-то относительно простым вещам… но у меня попросту нет на это времени. Попробуй обратиться к лекарям в Лаконе.