- Какой я тебе, к фэйрам, господин, - вздохнул южанин и закончил уже совершенно непонятно - Ирем из меня ремней нарежет. Кошелек-то был его.
Казалось, майская жара осталась позади вместе с торговой площадью. Идя по старому, полуразрушенному молу, Лар невольно начал ежиться от прилетающего с моря ветра. Его спутник, кажется, забыл и думать о своей покупке. Проследив за его взглядом, Лар увидел, что южанин смотрит в сторону трехмачтового крогга, пришвартованного в конце мола. Над кораблем развевался имперский штандарт с гербом дан-Энриксов, а на носу вместо традиционного изображения драконьей головы или сирены была вырезана девушка в кольчуге, прижимающая к груди меч.
- "Бесстрашная Беатрикс", наш флагман, - пояснил южанин, покосившись на Линара. - Еще есть "Зеленый рыцарь", "Королева Элика", "Морская дева", "Зимородок"… в общем, сам увидишь.
На носу "Бесстрашной Беатрикс" стоял давешний рыцарь в темно-синем орденском плаще и узком кожаном дублете. Поднимаясь на корму по мокрым скользким сходням, Лар старался держаться позади южанина, хотя и понимал, что это глупо: не заметить его не могли.
Встретившись глазами с сэром Иремом, Крикс с необыкновенной остротой почувствовал, как нелепо должен сейчас выглядеть со стороны. Без перевязи, с длинным неудобным мечом, зажатым подмышкой, и в сопровождении чумазого мальчишки с биркой местного невольничьего торга на руке. Не задержавшись на оруженосце, взгляд мессера Ирема уперся в сжавшегося за спиной "дан-Энрикса" Линара.
- Это еще кто?..
От интонаций каларийца Криксу захотелось провалиться через палубный настил.
- Пленник из Мирного, мессер. Его зовут Линар. Мы видели его сегодня утром на торгу.
- Понятно… Значит, одних разговоров о работорговле тебе показалось мало, - подытожил Ирем. - Решил перейти от патетических речей к конкретным действиям?..
От его тона Крикс поежился.
- Мессер, я просто…
- Недоумок, - договорил рыцарь за него. И, переведя взгляд на эсвирта, шикнул на него, как на котенка - Ну-ка брысь отсюда. Подожди где-нибудь на корме.
Линара словно ветром сдуло. Крикс его не осуждал. Таков был Ирем.
- Купчую, - потребовал мужчина коротко. Крикс на мгновение замешкался, но потом все-таки подал ему пергамент. Рыцарь быстро пробежал его глазами. Поморщился.
- Ну и о чем ты думал, когда это делал, интересно знать?..
- Он свободнорожденный, мессер Ирем, - попытался объяснить "дан-Энрикс". - И вдобавок родом из Империи. Нельзя же было бросить его здесь.
- Бред больного, - покривился рыцарь. - На торгах Росанны - сотни свободнорожденных. Их ты тоже будешь выкупать?.. Работорговля существует столько же, сколько и сами Острова. Если надумал с ней покончить, то найди, по крайней мере, более логичный способ.
Энониец в замешательстве взглянул на рыцаря. Конечно, если рассмотреть вопрос с подобной стороны, то Ирем был не так уж и неправ. Однако…
- Старый Кодекс говорит, что рыцарь должен делать то, что может, а не размышлять о том, что выше его сил, - нашелся Крикс. - По крайней мере, один человек будет свободен. Разве это плохо?..
Его сюзерен нехорошо прищурился.
- Свободен?.. Может быть, тебе напомнить, что мы здесь не морской прогулке? Мы плывем в Каларию, а там идет война. Посмотрим, что ты станешь говорить о ценности свободы, когда из мальчишки будут по-живому вырезать такийскую стрелу. Или когда треть лагеря сляжет с кровавым поносом от плохой воды, и твой задохлик в числе первых.
Крикс отвел взгляд. Возразить было нечего. Если в Каларии с Линаром в самом деле случится что-то плохое - это будет целиком и полностью его вина. Лучше всего было бы как-то переправить бывшего эсвирта в Мирный или, на худой конец, в столицу, но в эту весну большая часть торговцев отказалась от идеи пересекать воды Неспящего залива, где гонялись друг за другом корабли Аттала Аггертейла, Ар-Шиннора и дан-Энрикса.
- И… Что мне теперь делать? - спросил Крикс.
- Теперь уже ничего, - пожал плечами Ирем. - Иди, займись своей… покупкой. Покажи ему, где спать, найди чего-нибудь поесть - а то он уже на ногах не держится, - и посмотри, что у него есть из вещей. Недостающее - купи.
Мельком взглянув на меч, который Рикс по-прежнему держал подмышкой, коадъютор сделал правильные выводы и процедил:
- Деньги возьмешь в моей каюте, на столе, в деревянной шкатулке.
Часть первая
Глава I
Впервые о войне заговорили зимой. По столице ползли слухи, что Бешеный принц, Эзар Яхор дан-Хавенрейм, открыто призывает айшеритов захватить равнинную Каларию, "разбойным образом" отторгнутую от Нагорья Наином Воителем, а проигравший Иллирийское сражение Кайшер дан-Хавенрейм все благосклоннее выслушивает речи о реванше. Нагорийские послы все еще подметали длинными узорными плащами мозаичные полы дворца, раскланиваясь перед Валлариксом и его Советом, но одновременно участились стычки на границах, а доглядчики писали о союзном договоре между Аварисом и Нагорьем и о войске айшеритов, собирающемся под Тронхеймом. Менестрели, выступающие в кабаках, переключились с исполнения фривольных песен вроде "Монолога мельника, не вовремя пришедшего домой" на исполнение "Холмов Равейна" и "Прощальной" знаменитого Алэйна Отта. Старшие ученики бросали Академию, чтобы скорее присоединиться к своим старшим братьям и отцам в Каларии или отправиться на Острова. Младшие с удовольствием последовали бы их примеру, но все не достигшие совершеннолетия лаконцы могли покинуть Академию только с разрешения своих родных. По этому поводу кипели нешуточные страсти. Юлиан Лэр написал длинное письмо отцу и с лихорадочной надеждой ожидал его ответа. Князь Афейн Рейхан получил известие, что его отец не видит никакой необходимости досрочно забирать его из Академии, и выразился по этому поводу настолько энергично, что оказавшийся поблизости наставник, не сумев с ходу придумать соразмерное взыскание, отвесил ему звучный подзатыльник. Маркий Этайн, отец которого возглавил дипломатическую миссию на Островах, по своему обыкновению, ничего не говорил, но по тому, с каким остервенением Марк изучал аварский все свободные часы, он все-таки на что-нибудь надеялся. А те лаконцы, у которых ворлок в свое время обнаружил слабый Дар, в эти недели обивали пороги Совета ста - так продолжалось до тех пор, пока магистры не пожаловались мастерам, что не могут выполнять своих прямых обязанностей из-за Одаренных недоучек, возмечтавших о карьере боевого мага. Одним словом, город с каждым днем все больше походил на растревоженный пчелиный улей.
Но для Крикса эти месяцы почти не отличались от десятка предыдущих. Если энониец не сопровождал мессера Ирема в поездках и не находился вместе со своим сеньором при дворе, то посещал занятия по исчислениям и картографии в Лаконе или фехтовал с недавно поступившими в Орден кандидатами. А так как большинство из них было на пять или шесть лет старше его самого, то после их учебных поединков Крикс обыкновенно бывал с ног до головы покрыт ушибами и синяками. Кроме этого, он должен был ухаживать за собственным конем и за конем мессера Ирема, выполнять в срок задания лаконских мастеров, ходить с друзьями в Нижний город и хотя бы изредка наведываться в "Золотую яблоню" к папаше Пенфу… Вечерами, возвращаясь в свою тесную каморку в Адельстане, Крикс был способен только пошвырять об стену сапоги и рухнуть на постель, уже не помышляя о таких излишествах, как чистая рубашка или умывание.
Так все и продолжалось - вплоть до пира в честь посольства Атталидов, прибывшего с Островов.
Элиссив, не любившая размеренный дворцовый церемониал, каким-то чудом ухитрилась ускользнуть из-за стола, не попавшись на глаза чопорной леди Лэнгдем и другим «наседкам». Отвертевшись таким образом от неизбежного участия в застольных разговорах, девочка привычно отыскала Рикса в самом дальнем углу праздничного зала, из которого он наблюдал за знатными гостями, жуя подхваченный с какого-то подноса пирожок.
Всякий раз при столкновениях с наследницей престола у "дан-Энрикса" помимо воли возникало ощущение, что они попрощались всего пять минут назад. Возможно, дело было в том, что Лисси не любила тратить времени на бесполезные приветствия, и сразу приступала к делу, то есть принималась говорить о тысяче одновременно занимающих ее вещей. Если про некоторых людей можно сказать, что у них ветер в голове, то в мыслях дочери Валларикса, должно быть, бушевал непрекращающийся ураган. Подчас она меняла тему прежде, чем "дан-Энрикс" успевал ей что-нибудь ответить, но сама не замечала этого.