- Я подпишу приказ о твоем награждении сегодня же, - пообещал сэр Ирем, отступив на шаг назад. Их взгляды встретились, и коадъютор коротко кивнул. Южанин внутренне порадовался, что он не добавил Поздравляюили еще что-нибудь подобное. В нынешних условиях это, пожалуй, прозвучало бы фальшиво и довольно неуместно. Когда рыцарь отошел к столу, Крикс все-таки не удержался и дотронулся до ордена рукой. Звезда была вполне материальной. С непривычки энониец даже укололся одним из стальных лучей.
- И что же мне теперь с ней делать?.. - спросил он у коадъютора.
- Как что? - удивился рыцарь вяло, опускаясь в кресло у стола. - Думаю, носить.
- Я никогда не видел, чтобы вы носили свои Звезды, - заметил дан-Энрикс.
- Ну, так мне и не пятнадцать лет.
- Вы что, смеетесь надо мной, мессер? - напрягся Крикс.
- Нет, почему же, - неопределенно отозвался рыцарь. И, немного помолчав, добавил - Кстати говоря - скажи спасибо Лару. Он был первым, кто сказал, что это ты убил Эзара. После этого я пораспрашивал твоих… соратников. Сначала девушку с шальной улыбкой - Ласку, кажется. А потом антарца, который назвался Мэлтином. Узнал, что ни один из них не видел, как ты убил Бешеного принца, и все остальные тоже знают это только с твоих слов. С Дарнторном, по сути, было то же самое. Поэтому я и решил, что говорить нужно с вами обоими одновременно.
Крикс вспомнил разговор с начала до конца и осторожно уточнил:
- Значит, вы собирались выяснять, кто из нас лжет? А получилось так, как будто бы вы знали это с самого начала.
- Да уж, несложно было догадаться, - криво усмехнулся коадъютор. Несмотря на то, что смысл фразы был как будто лестным для "дан-Энрикса", у того создалось странное ощущение, что это далеко не комплимент.
Рыцарь надолго замолчал, а энониец вдруг подумал, что он чувствовал себя уютнее, пока кроме него самого и коадъютора в комнате был Дарнторн. Мысль была такой нелепой, что он еле удержался от смешка. Сэр Ирем наверняка не оценил бы, если бы он сейчас начал ухмыляться.
Крикс не очень понимал, что делать дальше. Напрямую спросить Ирема, из-за чего тот злится на него? Пожалуй, это будет слишком фамильярно. Попросить у лорда позволения уйти? А он кивнет - "Иди", и все тут. Пока Рикс ломал голову, что бы сказать, сэр Ирем заговорил сам.
- Вот что мне с тобой делать, а?.. - устало спросил он. - Сегодня вечером я должен буду сказать Альто Кейру и всем остальным, что Льюберт под арестом, а считать "спасителем империи" с этой минуты следует тебя. И все лишний раз вспомнят твое побратимство с мародерами. И эту Хеггову подводу.
- Монсеньор, я вас не очень понимаю, - растерялся Рикс.
- Это вполне естественно, - с оттенком раздражения заметил лорд. - Любой нормальный человек - нормальный, Рикс! - сказал бы, что он был в плену, бежал, случайно оказался среди Детей Леса, и был вынужден им помогать, чтобы сохранить себе жизнь. А ты? Ты первым делом сообщаешь, что примкнул к отряду мародеров добровольно. А потом рассказываешь, что именно ты придумал, как ограбить наш обоз. Во имя Всеблагих! Как ты считаешь, что с тобой случилось бы, если бы там, в лесу, с тобой беседовал не я, а кто-нибудь другой?.. Вы с Льюбертом - достойная компания. Оба не понимаете, что тут вам не Лакон, и нарушителей не отправляют отскребать котлы на кухне.
- Но ведь вам-то я, по крайней мере, мог сказать всю правду!
- Мне. И сэру Альверину. И его оруженосцу, - перечислил лорд меланхолически. - Причем этого последнего ты вообще впервые видел. Интересно, почему я должен объяснять тебе такие вещи?.. А теперь - эта история с Дарнторном. Когда ты весьма дипломатично отказался говорить о том, что было в лазарете.
- Но я думал, что Дарнторн…
- Избавь меня от своих объяснений. Не желаю знать, о чем ты думаешь, когда творишь очередную глупость, - мрачно перебил сэр Ирем. И, немного помолчав, махнул рукой - Иди, "дан-Энрикс". Думаю, что на сегодня с меня уже хватит.
Крикс вышел из комнаты Ирема, остановился на площадке и еще раз рассмотрел Семиконечную звезду. Однажды он разглядывал Звезду мессера Ирема и думал, что, если когда-нибудь будет держать в руках точно такую же, только свою, то будет совершенно счастлив, но сейчас дан-Энриксчувствовал себя довольно странно.
"Покажу ее Мэлтину с Лаской. Они-то уж точно будут рады' - решил он, скосив глаза на орден.
Глава VI
Раньше при слове "штурм" в груди у Рикса возникало странное, щекочущее ощущение азарта. Но за это утро он успел раз двадцать позавидовать Дарнторну, который не принимал участия в сражении.
В штурме Тронхейма не было ничего хоть сколько-нибудь героического. Крикс успел привыкнуть к схваткам с "Горностаями", где жизнь и смерть зависели не только от слепой удачи, но и от умения владеть мечом. Зато сейчас вокруг царила полная неразбериха. Со стен в штурмующих летели камни и глиняные шары с горючей смесью, которые разбивались у подножия стены, разбрызгивая вокруг себя шипящие плевки огня. На глазах Рикса одинаково нелепо гибли как вчерашние крестьяне, не успевшие толком отмыть с рук землю, так и ветераны Иллирийского сражения, сражавшиеся в Такии уже тогда, когда "дан-Энрикса" еще в помине не было. Ему казалось, что он никогда не видел ничего бессмысленнее и страшнее.
Пока южанин, перевесив щит за спину и уже не думая о том, чтобы прикрывать голову, помогал подтащить к стене очередную лестницу, защитники Зимнего города сумели поджечь одну из осадных башен. Идея с передвижными башнями принадлежала коадъютору, и сам лорд Ирем собирался участвовать в штурме на одной из них. Многие из имперских лордов не скрывали, что они считают штурм Зимнего города самоубийственной затеей, но внезапное решение мессера Ирема лишило их возможности остаться в стороне.
"Вся эта публика скорее даст себя убить, чем позволит кому-то заподозрить, что им не хватило храбрости, - заметил калариец в самом начале кампании, когда "дан-Энрикс" еще был его оруженосцем. - Никогда не забывай об этом, и ты сможешь вынудить их сделать все, что посчитаешь нужным".
Впрочем, Крикс серьезно сомневался, что ему когда-нибудь придется применять этот совет на практике.
Когда обмотанные просмоленной паклей стрелы сделали свое дело, и залитая горючей смесью башня запылала, словно факел, Крикс не испытал ничего, кроме облегчения от мысли, что лорд Ирем выбрал не ее.
А уже в следующую секунду думать о погибших стало некогда, поскольку сверху - как ему казалось, прямо с неба - хлынул поток кипятка, и энониец с криком отшатнулся в сторону.
Мир утонул в клубах белого пара. Правую щеку и незащищенную часть шеи как будто одновременно ужалило полсотни ос, и почти в ту же самую секунду совсем рядом с ним раздался истошный вой. Двум или трем его соседям пришлось куда хуже, чем "дан-Энриксу", но энониец даже не сумел понять, принадлежал ли кто-то из них к Братству, или все обваренные были ему совершенно не знакомы.
К звуку ударов стенобитного тарана стал примешиваться грохот осыпавшихся камней. Когда Рикс бросился вперед, к стене, под сапогами у него дымились лужицы смолы и танцевали язычки огня. Еще перед началом штурма в лагере ворчали, что военачальники совсем рехнулись, если думают, что проще будет проломить тараном каменную стену, а не деревянные ворота. Крикс помалкивал, прекрасно понимая, чем на самом деле продиктовано решение военного совета. Из Орденской башни - так теперь обыкновенно называли Марир Кхэн - было отлично видно, что от ворот Тровена шел узкий коридор, делавший несколько внезапных поворотов почти под прямым углом. Любой участок коридора замечательно простреливался как со стен, так и с ближайших башен. Выломав ворота, осаждающие оказались бы в ловушке, из которой не сумел бы выйти ни один из них.
…Споткнувшись, энониец наступил на человека, лежавшего лицом вниз, и на мгновение увидел прямо у себя под сапогом его раздробленную руку. Крикс давно считал себя привыкшим ко всему, но сейчас его желудок, сжавшись, подкатился к горлу. В тех трактатах по истории, которые он помнил, осажденные замки или города гораздо чаще брали хитростью, чем силой. Например, какой-нибудь предатель выдавал захватчикам секретный ход в донжон. Или наоборот - несколько смельчаков тайком перебирались через стену под покровом ночи, совершив чудеса ловкости, и на рассвете открывали осаждающим ворота города. Ну и так далее, и все тому подобное. После таких историй штурмы представлялись смелой авантюрой, чем-то вроде игры в "Три штандарта".