- Великодушие?.. - эхом откликнулся "дан-Энрикс".
- Разумеется. Сэр Ирем рассказал мне, что вы отказались от торжественного награждения ради того, чтобы лишний раз не привлекать внимание к поступку Льюберта.
- Это была идея лорда Ирема, - возразил Крикс.
- Неважно. Далеко не каждый согласится отказаться от своего триумфа ради человека, который присвоил себе его славу. Думаю, что очень многие, наоборот, воспользовались бы любой возможностью втоптать Дарнторна в грязь… Я знаю Льюберта еще с тех пор, как первый раз гостил в Торнхэле у его отца. Не думайте, что я пытаюсь его оправдать, но все-таки Дарнторн не совсем то, чем кажется. Как бы там ни было, я заходил к нему пару часов назад и рассказал ему о вашем решении. Я думал, ему станет легче, когда он поймет, что ему не придется присутствовать на этой церемонии. Но он крикнул, что я ничего не понимаю, и что вы просто пытаетесь унизить его своей жалостью.
Крикс ощутил, как на него внезапно навалилась бесконечная усталость.
- Это не так.
- Я знаю, - кивнул Альверин. - Думаю, он тоже это знает. Но Дарнторн сейчас немного не в себе. Я посоветовал ему воспользоваться разрешением мессера Ирема и уехать в Эледу, а потом - в Адель.
- И Льюберт согласился?..
- Да.
Крикс еле удержался, чтобы не покачать головой. Сэр Альверин, конечно, действовал из лучших побуждений, но уж лучше бы ему не давать Дарнторну таких советов. Если бы Льюс собрался с мужеством и постарался выдержать все неприятности, которые он сам же на себя навлек, это вернуло бы ему хотя бы часть достоинства. А вот тайный отъезд из лагеря станет самым позорным окончанием этой истории из всех возможных.
Хуже всего было то, что Льюберт это обязательно поймет. Но будет уже слишком поздно что-нибудь поправить.
Еще несколько месяцев назад Крикс обязательно попробовал бы переубедить Дарнторна. Но сейчас он слишком ясно понимал, что это ни к чему не приведет. И даже более того - стоит ему сказать, чтобы Дарнторн не торопился уезжать и все обдумал еще раз, как Льюс поступит с точностью наоборот. Разве что подловить Дарнторна в тот момент, когда тот попытается покинуть Тровен, и изобразить бурную радость по поводу его отъезда - ну как Льюберт разозлится и решит остаться?.. Крикс ощутил, что мысли о подобных играх не вызывают у него ничего, кроме тошноты.
Впрочем, возможно, дело было в том, что он слишком много выпил в этот вечер.
Альверин выкинул нечто уже совершенно несуразное. Протянув энонийцу руку, он торжественно сказал:
- Я сочту честью для себя считаться вашим другом, мейер Рикс.
"Интересно, что бы ты сказал, если бы видел, как я целовался с Лейдой" - подумал "дан-Энрикс" мрачно. Говорить о дружбе с человеком, у которого ты собираешься отбить невесту, невозможно. Но проигнорировать протянутую тебе руку - это уже оскорбление. Которого сэр Альверин, как ни крути, совсем не заслужил.
- Благодарю вас, мессер Альверин, - сказал "дан-Энрикс", коротко пожав ладонь Финн-Флаэна, бывшую в полтора раза шире его собственной - досадное напоминание о том, что его собеседник значительно старше и уже как минимум поэтому больше подходит на роль мужа Лейды Гвен Гефэйр. А ведь у Финн-Флаэна имелись и другие преимущества - богатство, знатность, воинская слава…
Крикс едва дождался, пока Альверин простится с ним и выйдет за порог.
Южанин опасался, что Ласка захочет, чтобы он продолжил танцевать, но вместо этого разведчица уселась на столе, поджав под себя ногу, и задумчиво посмотрела на южанина:
- А кстати, Рик! Раз уж Звезда теперь твоя, то что ты собираешься просить у императора?..
Криксу потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чем она. Зато, когда он, наконец, сообразил, о чем шла речь, ответить оказалось очень просто.
- То же, что и Мэлтин.
Объяснений не потребовалось. Над идеей Маслобойки уже целую неделю потешалось все Лесное братство. Больше всех старался Лис, при каждом разговоре с Мэлтином просивший собеседника похлопотать, чтобы его произвели в антарские наместники.
Но на сей раз никто не засмеялся. Крикс почувствовал себя неловко в наступившей тишине.
- Ты что, серьезно?.. - уточнила Ласка. Широко распахнутые темные глаза смотрели на него с каким-то странным выражением. В этот момент лицо разведчицы казалось незнакомым, почти беззащитным.
- Разумеется, - пробормотал "дан-Энрикс", отводя глаза, поскольку смотреть на Ласку было совершенно невозможно - словно он подглядывал за чем-то, не предназначавшимся для чужих глаз.
Сидевший за спиной Рикса Шестипалый запрокинул голову и неожиданно завыл по-волчьи, заставив энонийца подскочить от ужаса. Лесным зверям разведчик подражал на редкость убедительно, и в тот момент, когда какой-то другой человек стал бы смеяться, или сквернословить, Шестипалый от переизбытка чувств мог начать тявкать, как голодная лисица, или ухать филином. Но это!
- Леший тебя вперегреб!.. - прошипел Рикс, ударившись ногой о подвернувшуюся табуретку. Не успокоившись на этом, он использовал и парочку других, совсем уж непотребных выражений, слышанных от Астера. Но никто этого уже не слышал, потому что вокруг стучали по столешнице ладонями и кружками, смеялись и одновременно говорили в сорок голосов.
- За Вольный Тарес! - крикнул Мэлтин, на секунду перекрыв все остальные разговоры. Ответом ему послужил согласный рев. - Ура "дан-Энриксу"!!
Криксу показалось, что от этого "ура" должно было снести соломенную крышу. Энониец оглушено заморгал, с трудом удерживаясь от желания зажать руками уши. И успел трезво подумать, что через пару минут им всем придется объясняться с подоспевшим патрулем.
Но остальным, похоже, было наплевать.
…А прямо накануне штурма Даррек отвел Рикса в сторону и неожиданно потребовал, чтобы тот не участвовал в сражении. Крикс так опешил, что даже не сразу смог найти ответ. А Даррек пер вперед, словно кабан, готовый насадиться на копье, лишь бы добраться до охотника.
- Если тебя убьют, то грош цена твоей Звезде! - говорил Одноглазый, и в его единственном глазу сверкал уже знакомый Риксу фанатичный огонек. - Не будет ни антарского наместника, не послабления в налогах. Так что незачем тебе туда соваться.
- Да меня никто и спрашивать не будет! - справедливо возразил "дан-Энрикс", незаметно отодвинувшись от одержимого антарца.
- Это ничего, - возразил Даррек неожиданно спокойно, так, будто это не он только что напирал на собеседника, пыхтя ему в лицо. - Мы что-нибудь придумаем. Возьмем у Пчелоеда рвотное, побольше. Пару деньков отлежишься в лазарете. Зато уж точно будешь жив.
- Ты совсем спятил, что ли?.. - вспыхнул энониец. - Это… это низость!
Даррек разозлился не на шутку. Сгреб "дан-Энрикса" за шиворот и притянул к себе, отчего его перекошенное, страшное лицо с вытекшим глазом оказалось совсем близко от южанина.
- Ах, значит, низость! А пожертвовать судьбой нескольких тысяч человек из-за своей дурацкой гордости - это не низость?!
Освободиться от руки, сжимавшей его ворот, было проще простого, в тхаро рэйн существовал для этого весьма простой прием. Но вместо этого "дан-Энрикс" лишь растерянно сморгнул. Самым ужасным было то, что в словах Дара был резон. Если его убьют, то все мечты об избавлении от власти каларийского наместника и о снижении налогов в Таресе пойдут, как говорится, псу под хвост. Какое-то мгновение "дан-Энриксу" даже казалось, что он должен сделать так, как хочет Даррек. Но потом ему со странной ясностью представилось, как в лазарет придут и скажут, что сэр Ирем был убит во время штурма. Или, может быть, не Ирем. Может, Ласка, или Мэлтин.
- Нет, - вырвалось у Рикса. - Нет, Дар! Дело не в гордости. Я просто не смогу.
- Ну ладно, - прошипел Данар, с досадой оттолкнув энонийца от себя. И, развернувшись, пошел прочь. Зловещий тон, которым он произнес это "ну ладно", Риксу очень не понравился, и вплоть до самого начала штурма он очень внимательно следил за тем, что ел и пил. В глубине души "дан-Энрикс" не сомневался, что ради своей мечты о Вольном Таресе Даррек вполне способен был кого-то отравить. А уж перед такой мелочью, как подмешать ему в еду обещанное рвотное, Кривой тем более не остановится.