Сэр Ирем хрипло рассмеялся.
- Да помилуйте, я предлагаю вам Серую крепость, а не место в Ордене!
- Велика разница. Ты ведь желаешь, чтобы мы делали набеги на аварцев, перехватывали их суда и защищали пролив у Акульего мыса. Если это, по твоему мнению, не служба Императору, то что?
- Не каждый человек, который служит Императору - собака на удавке.
- В самом деле?.. Сколько тебе сейчас лет, месьер? Наверное, уже за тридцать?
- Ну, а это здесь причем?
- У тебя есть жена и дети?.. Или ты за неимением своих детей готов заботиться о каждом сопляке, который попадется в поле зрения - как тот заморыш с краденным ножом?
- Значит, эта ваша хваленая свобода - в том, чтобы красть таких сопляков у матерей и продавать их островным работорговцам? - не остался в долгу калариец.
Они уже почти кричали друг на друга. С палубы на них начали изумленно оборачиваться. Айя махнула рукой, показывая, что у нее все в порядке и одновременно - давая понять, что никому не следует соваться сюда и мешать их разговору. Но решила, что все-таки нужно сбавить тон - не стоит привлекать излишнее внимание.
- Я же говорила, что ты ничего не понимаешь, - подытожила она, пожав плечами.
- В самом деле?.. - рыцарь все еще продолжал злиться. Айя с удовольствием отметила, что, судя по всему, ее слова его все же задели.
- Да. У нас на кораблях командуют не так, как в вашем Ордене. Я могу приказать утопить всех вас, и это сделают быстрее, чем ты успеешь сосчитать до десяти. Но если я скажу, что собираюсь помириться с "псами" и пойти на службу к твоему дан-Энриксу - меня прикончат, вот и все. На кораблях Берегового братства командует человек, решения которого устраивают остальных. Идею запродаться императору здесь не поддержат.
- В любой другой день - согласен. Но сейчас за вами следуют три крогга и один имперский глейт. Возможно, твои люди примут это во внимание. Сейчас вы выбираете не между вашей прежней жизнью и Эбером, а между соглашением с Династией - и смертью.
- Здесь не очень-то боятся смерти, - заметила Айя мрачно.
- Это не причина, чтобы не хотеть пожить еще.
- …Ладно. Я сейчас распоряжусь дать пленникам воды, - сказала Айя после паузы, на протяжении которой каларийский лорд молчал - наверное, считал, что он и так сказал вполне достаточно. Девушка сделала шаг к краю площадки и окликнула стоявшего неподалеку Бриса. - Подойди сюда… Я передумала насчет вчерашнего приказа. Возьми Энно и раздай имперцам воду. А потом подай кувшин сюда, наверх.
- Благодарю, но я бы предпочел вино, - с усилием произнесли в ответ потрескавшиеся губы, когда Айя снова обернулась к пленнику. Насмешки каларийца, даже с колодкой на запястьях делавшего вид, что они ведут светскую беседу, мало задевали Королеву. Она слишком хорошо представляла себе, что сейчас должен ощущать гвардеец. В таком состоянии хочется только одного - добраться до воды и пить, пить, пить… И все мысли - исключительно о сухости во рту и страшной жажде. Хотя, видимо, все же не все, раз он сумел так быстро выдумать этот свой план насчет Эбера.
Айя невидящим взглядом смотрела на море. Быстро же этот гвардеец смог почувствовать себя хозяином положения. А ведь прекрасно понимает, что его судьба сейчас висит на волоске. Если ее команда воспротивится идее заключить союз с дан-Энриксами - а скорее всего так и будет, - пленникам конец.
Мужчина закашлялся - видимо, разговоры о воде все-таки не пошли ему на пользу.
- Мы не покупаем вас, - произнес он. Айя покосилась на него. Какое же угрюмое, наверное, у нее было выражение лица, если он с ходу понял, о чем она думает. - Считайте, что я предлагаю выкуп. Королевский выкуп за себя и за своих людей. Вы же собирались продавать меня аварцам. Почему же не продать дан-Энриксу, раз он заплатит больше?..
- Да он даже не знает, что ты тут наобещал от его имени.
- И все же он заплатит. Я мог бы сказать, что мы друзья, но это тебя вряд ли убедит. Поэтому скажу иначе - он во мне нуждается. К тому же, мой король достаточно умен, чтобы понять, как выгодно будет превратить Эбер из слабенького форта, постоянно требующего от нас внимания и денег, в настоящую зубную боль для Ар-Шиннора.
- Как он только тебя терпит… - пробормотала Королева. Рыцарь удивленно покосился на нее. Ну да, он же себя со стороны не видит. "Я согласен закрывать глаза на контрабанду, пока она выгодна для государства…" Коадъютор, безусловно, вправе говорить от имени правителя, но калариец разговаривает так, как будто он и есть правитель. Интересно, почему дан-Энрикс с этим мирится?
Брис притащил кувшин. Гвардеец иронично посмотрел на свои скованные руки, осторожно прихватил кувшин за ручку и поднес к губам. Айя смотрела, как он жадно глотает воду, и думала, что этот грязный, осунувшийся человек со спутанными волосами должен выглядеть отталкивающе. Или, по крайней мере, жалко. Так что оставалось совершенно непонятным, почему ей доставляет такое удовольствие на него смотреть.
По сути, калариец прав. Несколько новых кораблей, и остров, на котором они смогут жить по своим собственным законам - это куда лучше, чем безнадежное сражение против трех кроггов разом. И ладно еще, если их всех просто перебьют, а не захватят в плен и не доставят на Томейн. Меньше всего ей улыбалось умирать на площади, перед толпой зевак, собравшихся нарочно для того, чтобы пощекотать свои кроличьи страстишки видом казни. Что там полагалось за пиратство по законам Вольных Островов? Четвертование?.. Вполне достойная суровость для людей, которые всегда с большой охотой выкупали у пиратов пленных и захваченные в море грузы.
- Собери всех, кто сейчас не на веслах, Брис. Я буду говорить с командой.
- Я закончил, государь, - раздавшийся за спиной Валларикса голос отвлек императора от размышлений, и он обернулся к юноше, сидевшему за письменным столом. Хотя, пожалуй, называть Этайна "юношей" было изрядным преувеличением. Помощнику секретаря было от силы лет пятнадцать. А в своей лаконской серой форме он казался и того моложе. Когда Валерик Этайн письмом порекомендовал правителю своего сына, император соблазнился фразами о знании трех языков, прекрасном почерке и выдержке (впрочем, чего-чего, а выдержки у сына Валерика должно было быть сколько угодно - это, очевидно, была их семейная черта), и совершенно не задумался о том, сколько сейчас должно быть лет наследнику Этайна. А когда приглашенный во дворец лаконец - не слишком высокий даже для своих четырнадцати лет - уже стоял посреди аулариума, то колебаться было уже поздно.
- Маркий Валерик Этайн, мой лорд, - оповестил сопровождавший мальчика слуга, как будто паренька в лаконской форме можно было перепутать с кем-то из придворных. Глядя на своего нового "секретаря", Валларикс ощутил себя последним дураком. Но отослать его в Лакон теперь, после того, как он сам вызвал Маркия Этайна во дворец, было по меньшей мере некрасиво.
- Подойди ближе, - приказал он мальчику, смирившись с неизбежным. Следует найти какую-то достойную причину для отказа, чтобы не задеть при этом чувств Этайна. Парень ведь не виноват в амбициозных планах своего отца.
"А мессер Валерик еще ответит мне за свои дипломатические фокусы, - пообещал себе Валларикс, глядя на подростка. - Старая лиса… Мельком упомянуть в письме, что его сын учится в Лаконе, и при этом ни единым предложением не намекнуть на его возраст! Разумеется, я был уверен, что мальчишке сейчас лет семнадцать. Да и кто бы посчитал иначе?.."
Маркий сделал еще несколько шагов и поклонился. Надо отдать ему должное, манеры у Этайна были превосходные. Первый раз при дворе, а держится почти не хуже своего отца. Можно себе представить, сколько парня муштровали дома.
- Насколько мне известно, ты - единственный сын сэра Валерика? - спросил Валларикс.
- Да, государь.
- Который год ты учишься в Лаконе? Пятый?