Голос Джонатана прервал эту маленькую пантомиму.
— Давно, — говорил Джонатан, — я не доставлял себе такого удовольствия, устраивая вечера, и, должен признаться, я с огромным нетерпением жду сегодняшнего.
Мисс Уинн присоединилась к группе у камина, и Уильям последовал за ней.
— А все гости уже собрались, — спросила она, — или мы первые?
— Вы первые и такие важные гости, мисс Клорис, что без вас наша встреча просто немыслима.
— А кто еще будет? — спросил Николас, все еще не спуская глаз с мисс Уинн.
— Ну нет, Ник, я не буду вам рассказывать. Или, может быть, все же сказать? Как вы думаете? — обратился он к миссис Комплайн. — Не лучше ли, когда люди встречаются, не имея друг о друге заранее сложившегося мнения? Впрочем, одну мою гостью вы знаете так хорошо, что ничего не изменится, если я и скажу о ее приезде. Это Херси Эмблингтон.
— А, старушка Херси сюда прибудет, — произнес Николас с несколько смущенным видом.
— Не надо быть таким безжалостным, Ник, — мягко сказал Джонатан. — Херси моложе меня на десять лет.
— Ну, вы-то, Джонатан, не старитесь.
— Это очень мило с вашей стороны, но, по-моему, людям начинают говорить такие комплименты, когда их молодость уже безвозвратно ушла. Но для меня Херси действительно ничуть не старше, чем в те дни, когда я танцевал с нею. Я полагаю, она до сих пор танцует.
— Буду очень рада встретиться с Херси, — сказала миссис Комплайн.
— Мне кажется, что я с ней незнакома, не так ли, — в первый раз Клорис прямо обратилась к миссис Комплайн. Ей ответил Николас:
— Это предмет страсти Джонатана. Леди Херси Эмблингтон.
— Она моя троюродная сестра, — примирительно пробормотал Джонатан. — И все мы очень к ней привязаны.
— О да, — Николас продолжал обращаться только к Клорис. — Небесное создание. Я просто обожаю ее.
Клорис начала о чем-то говорить с Уильямом. Глядя на старшего брата, Мандрэг подумал, что если кто-нибудь из семьи Комплайнов и стремился заключить мир, то это был вовсе не Уильям, и решил, что Уильям не такой уж рассеянно-дружелюбный, как могло показаться. Между тем разговор, направляемый Джонатаном с помощью Мандрэга в роли подручного, шел весьма оживленно. Но во всем, что говорилось, чувствовалась глубоко затаенная враждебность. Когда неизбежно заговорили о войне, Уильям с обманчивым простодушием рассказал, какие забавные проклятия он слышал от одного солдата в дозоре в адрес тех, кто получил теплые местечки в тылу. Миссис Комплайн тут же объявила Джонатану, как Николас загружен работой и как мало у него остается времени для сна. Сам Николас поведал, какие усилия он прилагает, чтобы получить перевод в действующую армию. Он был даже у одной очень важной особы. Но, видимо, попал в злосчастную минуту.
— Господин был настолько желчен, — рассказывал Николас, бросая выразительный взгляд на Клорис, — что я решил, что ему кто-то перебежал дорогу в сердечных делах.
— Тем не менее, — откликнулась Клорис, — у него не было ни малейшего основания держать себя так с незнакомыми людьми.
Николас отвесил ей еле заметный поклон. Джонатан начал длинный рассказ о своей работе председателя местного комитета по эвакуации и вел его с таким остроумием, что, казалось, с каждой фразой настороженность слушателей ослабевала. Мандрэг, который был также не лишен своеобразного чувства юмора, рассказал о том, как некий, представьте, хорист неожиданно для себя стал участником ультрасовременной пьесы. Подали чай, во время которого продолжали болтать о смешных случаях.
«Господи, — думал Мандрэг, — только бы ему это удалось и все сошло гладко». Он поймал взгляд Джонатана и заметил в нем торжествующий блеск.
После чая хозяин предложил немного прогуляться, и Мандрэг, зная, какое отвращение Джонатан, подобно ему самому, питает ко всякого рода моционам, хмыкнул про себя. Просто Джонатан не хотел рисковать и устраивать в гостиной еще одну неприятную встречу. Если повезет, гости приедут, пока все будут на прогулке, и увидятся уже в более благоприятной обстановке, когда будут подавать шерри и коктейли.
Все собрались в холле, когда вошел Джонатан в серо-зеленом тирольском плаще. Выглядел он в нем довольно чудно, но Клорис Уинн, которая, по-видимому, решила, что ей нравится хозяин дома, сказала несколько любезностей по поводу его одеяния. Мандрэг, который решил, что ему нравится Клорис, присоединился к ней. В последнюю минуту Джонатан вдруг вспомнил про какой-то важный телефонный разговор и попросил Мандрэга заняться гостями. Свой плащ он накинул на плечи Николасу. Плащ свисал тяжелыми складками и делал его фигуру загадочно-романтичной.