Значит, всё...
Они шли по улице в теплый солнечный июньский день, держась за руки, молодая мама и ее дочка. Проходя мимо стеклянной витрины, полностью заставленной детскими игрушками, маленькая Света протянула руку и произнесла:
- Мама, купи мне плюшевого медвежонка".
- ...по-ош-шли-и-и... - едва слышно прошептала Смерть.
Творец оторвался от строчек и посмотрел на черную тень.
- ...я за-а тобо-ой...
- Ты пришла за мной? - переспросил Творец.
- ...да-а... Стари-ик Вре-емя... о-отдал тебя... мне-е...
- Ты почистила свою косу. - Творец кивнул на лезвие, в котором отблескивало пламя свечи. - Для меня?
- ...х... я не-е чи-ищу ко-осу... никогда-а-а... э-эта ко-оса... для таки-их... как ты-ы-ы... на ней кро-овь... та-аких как ты-ы-ы... она никогда-а-а.. не со-охнет...
Смерть затихла. Воцарилась мертвенная тишина. В этой тишине не было ничего. Ни единого звука. Тишина давила, в ней чувствовался холод бесконечности вечности...
- ...для ка-аждого... есть своя коса-а-а... - донесся тихий шепот Смерти, - ка-аждый... принима-ает ее по-своему-у-у... не-екоторые моляться... пла-ачут... про-осят... са-амые дерзкие... обраща-аются... к самому-у-у... Стари-ику Вре-емя... и он сокраща-ает... их после-едние часы-ы-ы.... до мгнове-ения... х... х... х... и то-олько вы-ы... у ва-ас нет стра-а-аха... принима-аете... как е-есть... ви-идишь... зде-есь кро-овь та-а-аких... ка-ак ты-ы-ы... э-эта коса-а-а... для те-ебя... Стари-ик Вре-емя... о-отдал тебя... мне-е... ко-огда он отдает... прихожу-у-у я... по-ош-шли-и-и...
Творец задумавшись посмотрел на неподвижную тень Смерти.
- Что там, в бесконечности?
- ...та-ам все... та-ам ничего-о... пустота-а-а... ве-ечность... одино-очество... та-ам ка-аждый оди-ин... со все-ем... что-о он де-елал... зде-есь... к ко-ому я прихожу-у... ви-идят... мое лицо-о-о... они-и ви-идят все... я открыва-аю все-е та-айны... все стано-овится понятным... ка-аждый... кто-о ви-идит мое лицо-о-о... хо-очет верну-уть все... но-о сли-ишком поздно... х... х... х...
Хриплые звуки доносились до Творца.
- ...х... х... х...
Эти звуки были нечто ужасным - хрипение бестелесного существа. В этом хрипе слышалось трагичное грядущее неизбежного. Поступь времени слышалась в нем, упреки прошедшего и навсегда утраченного. Шелест, производимый рукой Судьбы, господство Рока, и беспощадность настоящего, неумолимость к мольбам. Это было последнее и самое страшное, что можно было только услышать. Для всякого, кто слышал этот хриплый звук, будущего уже не было. Вся прошедшая жизнь с первого дня до последней минуты, как будто сжималась в одно мгновение, проносилась перед глазами того, кто слышал этот сухой и равнодушный хрип. "У тебя было все, теперь нет ничего, - слышалось в нем. - Ты мог все, что угодно, смотри на дела свои, смотри, на что ты тратил отведенное тебе время". И самые злые, самые гадкие, самые подлые деяния одно за другим проносились перед глазами, ничто уже не таилось, скрыть ничего невозможно, все было как наяву. Упреки, утрата, скорбь. Сожаление по утраченному. Воспоминания о прошлом. Отчаяние, раскаяние. Страх перед неизбежным. Как было все просто, как бы это все вернуть. Все тайны открыты, все становилось слишком понятным. Мог бы сделать, изменить. Начать заново. И все чувства по утраченному сжимались только в одно - тоску и сожаление, и это чувство под холодный звук этого хрипения насквозь пронзает сердце, это был не хрип, это была насмешка, это был смех. Это был смех Смерти...
- ...по-ош-шли-и-и... ты-ы... все равно-о... вернеш-шься...
Творец непонимающе посмотрел на Смерть.
- Вернусь?
- ...да-а-а... вы-ы всегда-а возвраща-аете-есь... вы-ы живете в свои-их творе-ениях... с таки-ими же ка-ак вы-ы... рядом... ты-ы не ви-идишь сейча-ас... ско-оро уви-идишь... са-ам... когда-а вернеш-шься... ты-ы ду-умаешь ты-ы оди-ин... что-о всегда-а... бы-ыл оди-ин... с тобо-ой всегда-а... бы-ыли ты-ысячи... та-аких... ка-ак ты-ы... те-ех... кто-о бы-ыл до тебя... ру-укописи... хра-амы... жи-ивопись... му-узыка... поэ-эзия... вы-ы живете в то-ом... что-о твори-или... в твои-их стро-очках... живу-ут те-е... кто-о бы-ыл до тебя... вы-ы не ухо-одите... по-ош-шли-и-и...
Творец опустил взгляд на исписанные листы бумаги, на свое незаконченное произведение.
- ...по-ош-шли-и-и... ты-ы... все равно-о... вернеш-шься... ты-ы бу-удеш-шь жи-и-ить...
Творец секунду помедлил, потом, посмотрев прямо на Смерть, твердо сказал:
- Позволь дописать мне.
Смерть тихо и неподвижно сидела в темном углу.
- ...пи-иш-ши-и-и... - тихо прошептала она.
"...взгляд мамы маленькой Светы печально опустился. Девочка с молчаливой просьбой смотрела снизу вверх, в ее глазах искрился огонек радостной надежды. На залитую солнцем улицу цветными пластмассовыми глазами смотрел медвежонок с шерстью из темно-коричневого плюша, толстый и упитанный, с большой довольной головой, важно усевшийся и раскинувший свои толстые лапы за стеклом магазинной витрины.