Уже на подходе к дому нервными движениями отыскала в сумочке ключи, влетела на третий этаж, рывком открыла дверь в квартиру, и еще на пороге услышала хриплый прерывистый кашель своей маленькой дочери. Тут же внеслась в комнату, и увидела Свету, раскрасневшуюся, плотно завернувшуюся в одеяло и дрожавшую от озноба. Прикоснулась щекой к ее лбу, тот был сильно горячий, посмотрела в блестевшие воспаленно-красные глаза маленькой Светы. На кухне разогрела в чайнике воду, растворила в стакане пару таблеток, потом напоила лекарством свою дочь. "Как ты себя чувствуешь?" - "Нормально, мамочка, все хорошо, болит только".
Обняла свою дочь, крепко прижалась своими губами к ее горячему лбу, и долго так сидела.
Всё хорошо...
Маленькая Света беспрестанно кашляла.
Болит только...
Через некоторое время посмотрела на часы, поняла, что уже опаздывает, с трудом поднялась, и отправилась на фабрику.
Опоздала на двадцать минут, выслушала нудную речь мастера цеха о дисциплине труда, получила нагоняй, и в этот день ни с кем больше не разговаривала, просто механически выполняла свою работу. В конце дня отрабатывала двадцать минут опоздания с обеденного перерыва.
Насколько это возможно быстро вернулась домой; забежала по пути в продуктовый магазин, купила буханку хлеба, батон вареной колбасы и немного сыра, забежала в аптеку за витаминами для дочери.
Кашель маленькой Светы не прекращался...
Еще раз своей щекой проверила температуру лба дочери, еще раз согрела воду и растворила жаропонижающее, еще раз приготовила кипяченое молоко с медом. Потом дала выпить несколько таблеток витаминов, потом долго сидела рядом на кровати, пока маленькая Света не заснула.
Даже во сне она продолжала кашлять...
Медленно встала, тихо прошла на кухню, там сделала несколько бутербродов с колбасой и сыром, заварила крепкий сладкий чай.
Секунды медленно слипались в минуты, минуты долго нарастали в часы...
Это была ее дочь, ее маленькая Света, ее единственный, самый родной и самый любимый человечек во всем мире, ее надежда, радость и счастье. Роднее и любимее у нее не было никого. Рождение дочери было самым счастливым событием во всей ее жизни, она изменилась, она стала женщиной, даровавшей жизнь. Это был подарок Судьбы, жестокой и милосердной одновременно, подарок, которому молодая мама отдала всю свою любовь и заботу, которому она посвятила всю саму себя. В своей маленькой дочери она нашла весь смысл своего существования.
Семь лет назад появилось на свет ее маленькое счастье...
... в то время она была студенткой техникума. Семнадцать лет - время цветов и любви, то самое время, когда все горизонты жизни кажутся такими далекими и такими желанными. Время, когда человек всем своим существом сопротивляется неприятностям, гонит прочь мысли о том, что где-то может быть что-то плохое. Душа цветет и будущее, кажется, будет именно таким, каким оно представляется в мечтах. Это то время, когда человек может справиться с самыми тяжкими потерями.
Так было и с ней.
Ее родители развелись, когда ей было двенадцать лет, - не сошлись характерами, так говорили люди, они всегда что-то говорят. Злые языки болтали о том, что ее мать блудила с кем-то на стороне, и едва эти сплетни доползли до ее отца, тот в порыве безрассудного гнева заявил о разводе. Простить измены он не смог; оставил все свое имущество дочери, а не бывшей жене, именно так он заявил, и уехал куда-то на Север. Скоро ее мать привела в дом чужого мужчину. Так появился отчим.
Она не любила отчима - тот был бывший зэк, и она всегда считала, что живет он с ними "только из-за хаты", по его же собственному выражению. Как только могла она избегала отчима. Не садилась даже с ним за один стол ужинать, сама ужинала поздно, когда он уже захрапит на диване в гостиной; вечерами запиралась в своей комнате, не выходила вовсе до самой ночи. Отчим навсегда остался для нее чужим и далеким человеком. Она любила своего отца, скучала по нему и ждала.
Где-то года через три отец вернулся с Севера, исхудавший и измученный, с уставшим от тяжелого труда взглядом, с обожженным от сурового климата лицом. Радости не было предела. Два месяца она не отходила от отца, не хотела отпускать его вновь, и когда он собрался уезжать, пожелала ехать с ним в далекую холодную Сибирь. Но он уехал один, без нее, на прощание сказал, что обязательно к ней вернется.
И он вернулся. Вернулся ровно через год, весь разбитый, с напрочь подорванным здоровьем и трясущимися руками. Север безжалостен, человек там или ломается, или становится несокрушимым. Ее отца Север сломал, от крепкого здоровья остались только воспоминания.