В гостинице Френсис поднялась к себе переодеть перчатки, Ричард в холле проглядывал Нюрнбергскую газету. Дело выходило так, что бесчеловечные поляки и коварные евреи с возмутительной, ничем не оправданной жестокостью угнетали проживающих в Польше немцев. Газета призывала к возмездию. Грубо сработанная поделка. К тому времени, когда возвратилась Френсис, он уже порядком устал. Подобные измышления не только поражали своей топорностью, но и оскорбляли разум.
Он поглядел на Френсис и мигом сообразил, что что-то стряслось. Слишком пристально она на него взглянула. И надо же, вдруг встала на цыпочки и поцеловала его. Когда она прижалась к нему, он услышал слово «обшарили»; она произнесла это слово, не раздвигая губ. Ловко они воспользовались их прогулкой, впрочем, этого и следовало ожидать. Он возвратил ей поцелуй и сказал: «Хорошо».
Френсис увидела, как тот самый американец, ногу которого она вчера утром поранила, застыл в изумлении. Подчиняясь бессознательному порыву, она улыбнулась ему. Он покраснел, приподнял шляпу и поспешно ретировался. Возможно, ему стало неловко, что он столь явно выразил свое удивление.
— Давай поедим, — предложила Френсис. — Я умираю от голода. Только, чур, не в сосисочной. — Ее покоробило. Прошлым вечером они обедали в одном ресторанчике, который показался бы даже забавным, если б меню в нем не состояло из одних сосисок. Удивительно, как ее рассудок, а в равной мере и желудок, не взбунтовались, когда им предложили на выбор сосиски, или сосиски, или снова сосиски.
— Хотелось бы омлета с персиковым джемом или фруктами, немного рейнвейна к кофе, — решила она.
— Должен заметить, кофе здесь безобразный.
— Хм, конечно, не как у нас, но все-таки.
Под рукой оказался ресторан, где они уже завтракали. Насладившись едой, они безмятежно курили, хотя Ричард давно расплатился по счету. Зал пустел, к великому неудовольствию двух пристроившихся в уголке подозрительного вида мужчин. Как сказал Ричард, все видно, будто на ладони. Подозрительные мужчины, видимо, пришли к тому же самому заключению. Во всяком случае, они вдруг поднялись и неуклюже, тяжелой походкой, прошли мимо столика, за которым сидели Френсис с Ричардом. Ричард раскрыл перед собой Бедекер и, оперевшись на него локтями, закурил пятую сигарету. Когда мужчины приблизились, он с ними заговорил. Не откажутся ли они ему помочь? Он и его жена иностранцы, можно ли сегодня полюбоваться фонтанами или для экскурсии установлены определенные дни? Мужчины от неожиданности растерялись. Один сказал да, другой нет, оба в замешательстве отошли от стола.
— Хм, может, лучше сегодня посмотреть Бург, — сказал Ричард. Даже если шпики ничего не смыслили по-английски, по крайней мере, отчетливо произнесенное слово «Бург» они должны были понять.
Френсис посмотрела им вслед.
— Наверное, отправились звонить, — предположила она.
— Пора уходить, — сказал Ричард, и засунул Бедекер под мышку. Они торопливо прошли до дверей, миновали телефонную будку, куда втиснулся их новый знакомый со своим встревоженным спутником. Френсис приветливо им улыбнулась. Она ощутила прилив великодушия.
На Кенигстор сели в трамвай, который следовал в западном направлении, а потом с севера огибал весь город. Духота стояла неимоверная. При движении в открытые окна трамвая врывался ветерок и приятно освежал тела. Они прошли вдоль толстых стен с широким пересохшим рвом и подошли к крепости. Посетители группами тянулись к Бургу. Френсис с Ричардом предусмотрительно смешались с ними и нехотя переходили от одной достопримечательности к другой. Они не оборачивались. Ричард опасался, не вызвало бы это подозрений, вдруг сзади ненароком окажется шпик. Френсис настаивала, что, напротив, это собьет его с толку, если через каждые сто ярдов она будет оборачиваться, радостно улыбаться и приветливо махать рукой… Ричард не возражал. Чего им скрываться… теперь. Когда с А. Фугером случилось такое, мысленно произнес он.
Пятиугольную башню они оставили на конец экскурсии. Ричард побаивался, не разойдутся ли там у Френсис нервишки. Он помнил, башню переполняли вызывающие страх экспонаты.
— Ты в самом деле хочешь это увидеть?.. Знаешь, там довольно однообразно… — заговорил он, когда они подошли к дверям. — Нас ведь туда не принуждают идти.