— Не накушался ли ты белены, муженек? Я ведь не разговариваю со сна, да и во всяком случае сплю только с тобой.
Ричард стал разглядывать отдаленные фигурки двух косцов. Словно связанное воедино сверкали косы.
— Хорошо, — сказал он. — Вот все, что я знаю. Нам следовало прибыть в Пертисоу. Здесь проживает некий доктор Меснельбрун. Он коллекционирует шахматы. Мы должны с ним встретиться и сказать, что прослышали о его коллекции в Инсбруке. Складывается впечатление, что он, возможно, и есть тот самый человек, которого мы разыскиваем. Другие не знали, откуда мы приехали. А вот доктор Меснельбрун знает, что мы из Инсбрука. К тому же он музыкант и, кажется, любит потолковать не только о шахматах, но и о музыке. И красные розы его слабость. Если аромат ему понравится, он облегчит свою душу. Тогда мы продолжим свой отпуск и пошлем старику Питеру телеграмму в Женеву: «Прибываем пятницу». Все.
— Так это все… Тогда, Ричард, скажи мне, что было написано во втором счете герра Кронштейнера.
— В общем-то, я уже сказал.
— Да, так что же там было?
— Откуда появилось это несносное создание?
Френсис лишь улыбнулась и всем своим видом выразила нетерпение.
Ричард взглянул на нее и повторил дословно: «Инсбрук рекомендует вам Пертисоу на Ашхензее. Доктор Меснельбрун. Коллекционер шахмат, песен, цветов».
— Спасибо, мой ласковый. Просто я хотела убедиться, что ты не собираешься выставить меня на посмешище.
Ричард сделал гримасу оскорбленной добродетели.
— Полноте, Френсис…
— Возможно, ты решил, что Генри ван Кортлендт с Робертом Форнлеем составят для Френсис приятную компанию на пляже, пока ты отлучишься — в горы, например?
Ричард захохотал.
— В один прекрасный день, — сказал он, — я начну верить в женскую интуицию, или это просто женская подозрительность?
— А это одно и то же, — ответила Френсис, — смотри, какая красотища.
Дома исчезли где-то вдали. Поля тоже остались позади; перед ними в зарослях травы маячили изогнутые деревья. Здесь пересекались сбегающие в долины тропинки. Под одним из чахлых искривленных деревьев возле маленького ручья они отыскали корягу. Лишь нежный шепот бегущей воды нарушал тишину долины. Горы окружали поляну, плавающие высоко в летнем небе гроздья облаков не позволяли островерхим вершинам вспороть ясную голубизну.
— Художник посоветовал природе, как следует лепить тирольский пейзаж. Думаю, вот-вот появится хор поселян.
— А я все не перестаю удивляться. Эти люди совсем не похожи на трудящихся пчелок, а? Вон там мы повстречали нескольких мужиков, управляющихся с сеном или косящих траву. Еще видели хозяйку, драющую у двери стол, и другую хозяйку, собирающуюся стирать. Время от времени из леса доносится шум падающих деревьев. Видимо, здешний народ считает, что туристы приносят больший доход, чем земля.
— Наверное, — поддакнула Френсис. — А вот детишки.
К ним медленно приблизились три длиннорогих коровы, при каждом неторопливом шаге уныло позвякивали привязанные у них на шее ботала. За ним показались три мальчика, их длинные волосы выгорели на солнце, а голые ноги стали от грязи коричневыми, как ореховая скорлупа. Коровы, отмахиваясь от мух, бесцеремонно облепивших их шкуры, прошествовали мимо. Френсис, глядя на них, подумала о людях.
— Правильнее сказать, устали, а не удовлетворены. Устали, так как не знают, что их ждет впереди. Смирение порождает удовлетворенность.
Дети остановились. Вылупили глаза на Френсис, на ее костюм, шелковые чулки, туфли на высоких каблуках. Когда она заговорила, они попятились, буравя ее глазами, отошли на почтительное расстояние и бросились улепетывать за коровами, надрываясь от хохота.
Ричард добродушно ухмыльнулся.
— Приятно быть молодым, — сказала Френсис. — Можешь посмеяться над другими и убежать. И невдомек, что тебе смешно, а другой человек похолодел от ужаса.
— Хватит городить вздор, — оборвал ее Ричард.
— Не кипятись. Будет тяжело, выкручусь, страх меня стимулирует. Сейчас я похолодела не столько от ужаса, сколько от злости.
— Так-то лучше, во всяком случае не дашь себя заклевать наглым стервятникам, — проговорил Ричард и поднялся. Нежно взял ее под руку. — Пойдем, маленькая прелестная воительница.
Возвращались они другой дорогой, вдоль берега озера. Она вывела их к небольшой рощице, под сенью которой скрывались жавшиеся друг к другу дома. Среди них они увидели два или три магазинчика, нескольких женщин с детьми, дорога незаметно перешла в деревенскую улицу. Показалась гостиница и пивной садик, похоже, обитателям Пертисоу помощь туристов в данном деле не требовалась, они и сами не прочь были побаловаться пивком, натянув на себя по этому случаю свои самые лучшие одежды.