— Что все это означает? — спросил он. Френсис попробовала улыбнуться.
— Я спела песню, мы услышали шум, они сказали, что это собака. — Голос у нее был тихий, усталый. Она споткнулась, он поддержал ее и повел к машине.
Отъехал на положенное расстояние, как велел Ричард, обернулся и посмотрел на сидевшую рядом с ним девушку. Она не потеряла сознания, но утратила последние силы… Вся обмякла. По ее щекам катились слезы.
— У меня нет платка. Я его потеряла, — пробормотала Френсис.
Он оглядел ее разорванную одежду.
— Не удивительно, — сказал ван Кортлендт и протянул аккуратно сложенный платочек, который он вынул из своего нагрудного кармана. — Вот возьмите.
Френсис ощутила его озабоченность.
— Мне хорошо, нет, в самом деле. Хотелось бы выплакаться.
— Ладно, плачьте. У меня в брюках на этот случай найдется еще один платок. Он также ваш.
Она ответила ему едва заметной улыбкой.
— Теперь можно поговорить, — сказала она. — Нет ли у вас чего-нибудь съедобного? У меня внутри сплошная пустота.
— Только конфеты. Впрочем, могу дать вам выпить.
— Я и так пьяная. Конфеты подойдут, прекрасно.
Он с интересом смотрел, как она жевала плитку шоколада.
— Рассказать можете мне ровно столько, сколько посчитаете нужным. Ваше право.
Френсис поглядела на его стиснутые челюсти, обеспокоенные глаза.
— Хорошо, Генри. Раз уж вы все равно оказались замешанными в эту историю, будет справедливо вам обо всем рассказать. Не возражаете, если я буду есть и рассказывать?
Ван Кортлендт подавил усмешку: «Вот народ… Клещами все из них надо вытаскивать. Извинилась, что потеряла платок, а похоже, едва ли не все потеряла, включая собственную жизнь. Буду есть и рассказывать, не возражаете?»
— Помните, никому об этом ни слова. Пока не выберемся из этой страны. Это… — Она мучительно не находила нужного выражения.
— Взрывоопасно?
В первый раз она по-настоящему улыбнулась.
— Да, взрывоопасно.
Попыталась собраться с мыслями. Рассказывала она медленно, останавливаясь. Начала с того, как они этим днем навестили англичанина, а он оказался вовсе не англичанином. Ван Кортлендт слушал внимательно, терпеливо, старался разглядеть в темноте ее лицо. Он не торопил ее, когда она с трудом подыскивала слова, не задавал лишних вопросов. История подходила к концу. Между словами возникали длинные интервалы, он молчал.
— … оступился… и упал… прямо в пропасть. Мы поползли, выбрались на тропинку, побежали, а потом увидели вас.
— А что стало с немцем, вашим знакомым?
— Наверное, начал разыскивать своего приятеля. Он, видимо, слышал выстрел и крик. — Она неожиданно остановилась, последовало молчание. — Кажется, кто-то упал, камни посыпались.
Ван Кортлендт присвистнул.
— Ну, — протянул он, — это вам после сегодняшнего дня мерещится.
Френсис ничего на это не сказала. Попыталась разглядеть, что происходит вокруг, но было темно.
— Почему они так долго? — заволновалась она.
— Не беспокойтесь, они сумеют за себя постоять. — Но в душе у него уверенности было меньше, чем в его словах.
— В общем, свалился я на вашу голову, — добавил ван Кортлендт. — И заставил разоткровенничаться.
Френсис удивленно на него посмотрела.
— Я даже не спросила, как вы здесь очутились. Вы должны были быть в Инсбруке, да и Боб тоже. Я так обрадовалась, когда вас увидела, что обо всем позабыла.
— Хм, видимо, так. Боб подглядел, когда вы уходили; но вы не вернулись к шести часам, как обещали, он заволновался. Я предположил, что вы позабыли: бывают же рассеянные люди. Но он лишь мрачно покачал головой и сказал, что будет вас дожидаться. Время шло, потом приехал на велосипеде этот парень с черными волосами. Я стоял возле входа в гостиницу, — Боб где-то запропастился в комнате — этот парень оглядел наши чемоданы и машину. Тут-то как раз вышел из гостиницы хозяин и начал со мной разговаривать. Сказал, что мы задержались. Я подтвердил. Спросил, не случилось ли чего. Я и брякнул, что вы еще не вернулись. Тогда этот черноволосый оседлал свой велосипед и направился к дому фрау Шихтль. Мне это не понравилось. Еще меньше мне понравилось, что он пронюхал о вашем отсутствии, потому что этот парень пулей пролетел мимо нас и понесся как раз в ту сторону, откуда только что приехал, за ним бежала собака.
Я спросил, кто это такой. Хозяин пожал плечами и что-то сказал про дом с красными ставнями. Вышел Боб, мы с ним выпили пивка, поговорили о случившемся. Чем больше проходило времени, тем мерзопакостнее становилось у нас на душе. Мы направились к фрау Шихтль, она тоже беспокоилась. Во всяком случае, старушка указала нам ближайшую дорогу к этому дому. Что еще более встревожило Боба, потому что по этой самой дороге вы сегодня и ушли. Мы решили отправиться на поиски. По словам Боба, вы не собирались долго бродить по горам; он заметил, вы даже не надели горных ботинок, это был главный аргумент. Мы решили разыскать этот дом и спросить, не видел ли вас кто-нибудь; надеялись, может, вы туда забрели, может ногу подвернули, всякое ведь бывает.