— Но моя фамилия вовсе не Шульц, — сказал он, едва Ричард замолчал.
Ричард увидел на стене большую обрамленную флагом фотографию, перевел взгляд с нее на сидящего перед ним человека. В какое-то мгновение он усомнился, не остановилось ли у него сердце. Почувствовал, как покрылись потом ладони… И тут до его сознания дошло, что он все еще сжимает клочок бумаги, лежавший в кармане его пиджака. Он вытащил его, протянул незнакомцу и как-то странно на него посмотрел.
Человек взглянул на бумажку и бросил ее на стол.
— Кто вам ее дал?
— Один человек из Пертисоу.
— Его имя Гарольд?
— Нет. Меснельбрун.
— Откуда вы?
Вспомнились сделанные Смитом наставления, когда он вручил ему в машине эту бумажку.
— Я перевалил через горы, — ответил Ричард.
Незнакомец вновь взглянул на него, потом посмотрел на Френсис, безжизненно опустившуюся на стул. Кивнул женщине. Та закрыла дверь, встала подле, прижавшись к ней спиной.
— Садитесь, — обратился незнакомец к Ричарду. Голос был теплый, почти дружеский. Глаза ожили, подобрели.
— Успокойтесь. Успокойтесь. Не смотрите так холодно. Вы голодны?
Ричард кивнул. Женщина покинула свой пост возле дверей и прошла в другую комнату. Наверное, там располагалась кухня. Ричард услышал, как застучала поставленная на плитку кастрюля.
— Успокойтесь, — снова повторил незнакомец. — Как поживает наш друг из Пертисоу?
— Не очень хорошо.
— Он что… заболел? Мы так и думали… давно от него не было известий. Хм, это хорошие новости. Хорошие новости. А как вы? Вы сказали, что нуждаетесь в комнате. В чем еще?
— Как обычно.
— Покидаете наше счастливое отечество? — Голос незнакомца наполнился нескрываемой иронией, он бросил взгляд на фотографию, украшавшую стену. — Ну что ж, это можно организовать. Куда вы направляетесь?
— В Италию. Поездом. И по возможности поскорее.
— Разумеется, это понятно, — улыбнулся Шульц. — Можете поехать как американцы или англичане. Вы очень на них смахиваете. Вы в совершенстве знаете язык?
Ричард кивнул головой.
— Тогда можете поехать как немец. В качестве инженера? Или учителя? Я подберу вам подходящую одежду. Разумеется, за дополнительную плату, но не возьму ни одного лишнего пфеннига. Ни одного пфеннига.
— Во что это обойдется?
— Сколько у вас есть?
Ричард сдержал усмешку. Шульц был, несомненно, прав, когда оценил свою помощь с точностью до единого пфеннига.
— Всего триста марок, — проговорил Ричард. — Завтра достанем еще на железнодорожные билеты.
Откровенность ответа пришлась по вкусу Шульцу.
— Хорошо, — сказал он. — Хорошо. Триста марок хватит.
Он поднялся со стула и склонился над Френсис. Шульц заметно прихрамывал, но старался не горбиться. Ричард подумал, что, наверное, ему подвалило под сорок. Он почти полностью облысел. Лицо и тело с годами отяжелели. Френсис, бледная и молчаливая, посмотрела вверх и увидела проницательные глаза за толстыми стеклами очков, добрую улыбку на широких губах.
Голос был ласковым.
— Кажется, вы боитесь меня. Изгоните сей страх с очей ваших. Временами люди живут здесь чуть ли не неделю, пока не освободятся от страха. Когда будете пересекать границу, должны выглядеть счастливыми и гордыми. Вы жена инженера, который везет вас отдыхать во Флоренцию. Но следует изменить волосы, это пустяк. Лиза!
Из кухни возвратилась женщина. Она принесла две чашки окутанного паром бульона.
— Лиза, какой цвет можно придать этим волосам? Черный?
— Нет, у нее голубые глаза. Коричневый будет менее заметен.
— Хорошо. Сделай коричневый. Приступим сейчас же. И еще фотографии. Завтра достанем одежду и документы. Завтра вечером можете уезжать. Чересчур поспешно? А теперь кушайте. Ешьте.
Теплая чашка с бульоном отогрела безжизненные руки Френсис. Она обхватила ее пальцами и ощущала, как они поглощают живительную теплоту. Это приносило такое же удовольствие, как и сама еда. Она чувствовала тепло, тепло и безопасность. Посмотрела на часы, стоящие на столе. Была почти полночь. Она отогрелась, почувствовала себя в безопасности, впервые почувствовала себя в безопасности. Хозяин с любопытством разглядывал ее.
— Кушайте, — ласково произнес он. — Вкусно, не правда ли?
Это был самый великолепный бульон, который ей довелось когда-либо отведать.