Это была типично загородная вечеринка, столь характерная для курорта.
Мы же с Лиз разлеглись на полу и тихо беседовали друг с другом, совершенно не обращая внимания на происходящее вокруг.
Но наш разговор прервал Дик Рэндан.
— Не ожидал встретить вас здесь, — сказал он, с любопытством глядя на нас.
— Что?
Я сел и, прищурившись, в недоумении посмотрел на него. Я был так далеко отсюда, что совершенно забыл обо всем остальном. Меньше всего в этом месте я ожидал увидеть именно его. Я ему так и сказал.
Подобно журавлю, опустившемуся в свое гнездо, он сел рядом с нами.
— Я старый друг Эванса, — сказал он, махнув в сторону нашего хозяина, который показывал свои рисунки бородатому мужчине. Тот же, отложив свое йо-йо, тихо заснул в единственном кресле.
— Как дела в доме? — спросил я.
— По-моему, все нормально. Я ушел следом за вами и отправился в клуб, но там было мало интересного, поэтому я устремился сюда, полагая, что Эванс еще не спит. Наверное, вы знаете, что это я организовал его бостонскую выставку.
Затем я представил его Лиз. Они с недовольным видом кивнули друг другу.
В противоположном конце комнаты полуобнаженная блондинка уселась на пол, скрестив ноги, как йог, и стала раскачивать свои тяжелые белые груди в разные стороны. Это произвело нужный эффект. Даже чувствительные литераторы обратили на нее внимание.
— Ничего подобного в яхт-клубе «Лейдирок» не увидишь, — сказал я недовольно.
— А вот я не уверена, — задумчиво произнесла Лиз. — Интересно, как она это делает?
— Контроль мускулов, — ответил Рэндан, и, к моему удивлению, проявил явные признаки вожделения. По каким-то причинам я автоматически приписал его к огромным легионам Содома, но почему это произошло, сказать затрудняюсь.
— Кто-то делал нечто подобное и в клубе под столом, — сказала Лиз. — Правда, стол этот стоял на террасе. И света не было, — добавила она.
Белокурая стриптизерша наконец встала, скинула остатки своего одеяния и предстала во всем блеске.
Это была, как любят писать в бульварных романах, истинная блондинка.
Индонезийская хозяйка решила, что это уже чересчур. Она вышла из комнаты, минуту спустя вернулась с большим кувшином воды, которую с извиняющейся восточной улыбкой вылила на эксгибиционистку. Та завизжала.
— Пора убираться, — заявила Лиз.
Только мы выскочили из дома, как в нем началась свалка. За нами следовал Рэндан, который с благоговением восхищался великолепной выдержкой блондинки.
— Чтобы делать подобное, многие учатся годами, — сказал он.
— Да, это, должно быть, большое утешение в длинные зимние вечера, — съязвил я.
Тут я узнал, что сегодня ночью Лиз без машины. Я уже собирался поймать такси или отправиться пешком, но Рэндан настоял на том, чтобы подвезти нас в своем автомобиле.
Расставаясь с Лиз у дверей ее дома, я поцеловал ее на сон грядущий. Мой спутник скромно глядел в другую сторону.
Затем она вошла в дом, а Рэндан отвез меня к «Северным Дюнам».
Оказалось, что он больше заинтересовался убийством, чем я думал, и не просто был заинтересован, но в буквальном смысле заинтригован.
— Я занимался изучением подобных случаев, — заметил он с серьезным видом. — Однажды даже написал работу об убийстве сэра Томаса Овербери. Потрясающий случай!
— Кажется, это было в семнадцатом веке?
Я знал еще немало интересных вещей, которые могли сбить с толку даже университетских студентов.
— Вот именно. Вообще-то я не собирался приезжать, хотя Элли и приглашала меня. Но как только по радио в Бостоне сообщили, что произошло, я немедленно бросился сюда. Я был знаком с миссис Брекстон, правда немного, когда она дружила с моим дядей.
— Но ведь это было достаточно давно?
— Да, лет пятнадцать, если не ошибаюсь, но я все прекрасно помню. Все были абсолютно убеждены, что они поженятся. Я так и не понял, почему этого не произошло. Потом мы узнали, что она вышла за Брекстона.
— Похоже, ваши дядя и тетя сильно привязаны друг к другу?
Но он был слишком хитрым молодым человеком и не попался на эту удочку.
— Да, вы правы, — равнодушно бросил он.
«Северные Дюны» чернели на фоне белого пляжа, производя жуткое, зловещее впечатление. Нигде ни огонька. Интересно, почему для меня не оставили свет в холле?
Мы подъехали к дому и остановились на шоссе. На затемненной террасе не было видно ни души. Я еще не забыл, что произошло накануне, когда я вошел в этот мрачный дом.
— Вы ночуете здесь? — спросил я, поворачиваясь к Рэндану.