Элмер снисходительно улыбнулся.
— Я не имею права разглашать тайны следствия… пока еще.
Я был устрашен этими намеками. Ни Элмера, ни Гривза не назовешь полнейшими дураками. Не означает ли это, что представители штата попытаются доказать, что Элли и Брекстон вместе убили ее брата? Что Брекстон решил убрать ее, чтобы окончательно развеять подозрения? Нет, это не сработает. Полиция не настолько глупа. Значит, им что-то известно еще, или они просто блефуют.
Альма Эддердейл пригласила нас в свою кавану. Мы с Лиз последовали за нею, а Элмер остался пообщаться с важными членами клуба.
Кавана леди Эддердейл выделялась среди остальных пляжных домиков своим ярким тентом и маленьким баром. Мы расселись в шезлонгах на открытом воздухе. День был прекрасный, наполненный тем серебристым светом, какой бывает только осенью у моря. Несколько минут мы беседовали с леди Эддердейл. Постепенно я расположил ее к себе. Похоже, она заинтересовалась, когда я сказал, что гощу у миссис Вииринг.
— Милая бедная Роза, — пробормотала она. — Боже, какой кошмар! Брекстон всегда был моим самым любимым современным художником. И кому понадобилось убивать его?
Я попытался объяснить ей, что убит не Брекстон, а его жена, но она только кивала, как близорукая лошадь перед овсом, до которого не может дотянуться.
— Его жена Пегги не подарок, не правда ли? Бедняжка, что она будет делать без него? Вы же знаете, она — дочь Розы.
Я окончательно сдался. Мешанина в голове леди Эддердейл была просто неописуемой.
— Да, это должно быть у них на роду написано, — зачастила она на английский манер умирающим голосом. — Уверена, что человек, убивший его, сейчас в этом раскаивается. Я бы точно раскаивалась. А вы? Он такой чудесный художник, а вы как считаете? Кстати, а как Роза? Я до сих пор ее еще не видела.
Я сказал, что она старается держаться.
— О, я уверена в этом. Она — человек мужественный. Со мной, значит, такое тоже произошло. Прямо средь ясного неба. Ко мне пришли и сказали: «Леди Эддердейл, нам нужны ваши финансовые документы». Естественно, я понятия не имела, о чем они говорят. «Какие документы?» — сказала я им. «Всеми моими бумагами занимается мой адвокат». Ну они и пошли к нему, и прежде чем я уяснила, что происходит, мне пришлось заплатить сто тысяч долларов.
У меня было такое ощущение, что меня преследует кошмар. Либо она сбрендила, либо мы оба. Я в отчаянии поискал глазами Лиз. Она, забыв обо мне, жарилась на солнце рядом с толстым белобрысым шведом.
— Сто тысяч долларов? — повторил я слова, которые уловил из ее болтовни.
— Примерно. Точную сумму я не помню, но она была ужасна. И раздобыть ее надо было за короткое время. Они были непреклонны. Надеюсь, они дали Розе больше времени, нежели мне.
— Времени?
— Ну да, чтобы заплатить.
— Кому?
— Да этим кошмарным типам из налогового управления.
Теперь все стало ясно.
— И когда же Розе стало известно, что ей придется платить деньги?
— Ну, не очень давно. В то время я как раз ужасно себя чувствовала. Помню, что еще сидели в ресторане «Колони» с Чико Пацетти… Вы знаете Чико? Кстати, жена бросила его.
— И она рассказала вам об этом в «Колони»? Давно это было?
— Примерно месяц назад. Да, точно. Я еще помню, она несколько дней была в Нью-Йорке и ходила в налоговое управление поговорить о каком-то деле.
— А о каком?
Альма вздохнула и в бессилии воздела свои украшенные изумрудами руки.
— По правде говоря, не знаю. Знаю только, что она была ужасно расстроена и очень хотела поговорить со мной, потому что я прошла через то же самое. Боюсь, однако, с меня толку было мало. Кажется, она сказала, что должна заплатить сто тысяч, или я должна была заплатить? Ах да, каждая из нас должна была заплатить такую сумму, причем в очень короткое время. Помню, я еще сказала, что мы с нею в одной и той же лодке. Правда, у бедняжки Розы уже не было таких денег.
Я сказал Лиз, что позвоню позднее, если выдастся такая возможность. Затем, извинившись, я отправился в «Северные Дюны».
Дом выглядел мирным и на удивление безлюдным, как будто в нем не было ни души. Пророчество? Когда я вошел, он действительно оказался почти пустым. Никого не было, за исключением мисс Ланг, которая сидела за столом миссис Вииринг с доказательством последних мучений автора «Разговора о книгах» перед собой.
— Вот так я и работаю, — заявила писательница, снимая очки. Она улыбалась полуразвратной глупой улыбкой. «Но она не такая уж дура», — вдруг неожиданно подумал я.
— Я, кстати, недавно виделся с Элли, — сказал я, опускаясь в кресло рядом со столом, за которым я так много беседовал с Гривзом.