— Я думаю, они, главным образом, опираются на следующие соображения: вы убили свою жену, потому что не любили ее и хотели завладеть ее состоянием. Возможно, они попытаются доказать, что вы осуществили это из-за желания жениться на Элли. Именно поэтому они будут рассматривать ее показания как ее стремление дать вам алиби.
— Все правильно. Только зачем мне было убивать Клейпула? Единственного человека, к которому Элли была привязана?
— Наверняка они найдут какой-нибудь мотив. Высосут прямо из пальца, лишь бы использовать против вас в качестве главной улики мастихин, найденный около тела убитого.
— Довольно шатко, — заметил Брекстон.
— К счастью, обвинение не знает о ссоре, которая произошла у вас с Клейпулом после того, как утонула ваша жена. Наверняка, им известно то, что известно всем — что он проклинал вас после ее смерти. Но им не известно о стычке, которая произошла в вашей комнате. Я в это время сидел на веранде и все слышал.
Выдержка Брекстона была просто потрясающей. Он ничуть не удивился.
— Слышали?
— Да, большую часть вашего разговора. Клейпул обвинял вас в убийстве жены. Не впрямую… по крайней мере, мне так показалось. У меня сложилось впечатление, что он считал вас виновным в определенном каком-то, ему известном, смысле, и намеревался разоблачить вас.
— Да. Примерно так и было, — равнодушно-небрежным тоном бросил Брекстон.
— Я, естественно, не стал сообщать в районную прокуратуру.
— Очень мило с вашей стороны.
— Но мне бы хотелось знать, что означал весь этот разговор. И потом, что вы имели в виду, когда заявили, что тоже все расскажете?
Брекстон в задумчивости молчал. Быстрыми цепкими глазами художника он изучал меня, как будто я модель, все линии которой надо очень точно перенести на холст. Наконец он произнес:
— Говорить особенно нечего. Последние несколько лет Милдред буквально гонялась за Флетчером, пытаясь вынудить его жениться на ней. Он не проявлял к ней никакого интереса, хотя раньше любил ее. Но вот в последний год он стал меняться, и, кажется, я понимаю почему. Он стал с ней видеться. Под вымышленными именами они совершили прогулку на Бермуды. Мне это стало известно. Такие вещи всегда всплывают. Я, конечно, устроил Милдред скандал. Она быстро изобразила нервный срыв, позднее предложила развод, а я сказал: «Нет еще». Думаю, это была ошибка с моей стороны. Я не любил Милдред, но она нравилась мне, и я к ней привык. Я был уверен, что Клейпул обхаживает ее только ради денег. Элли сказала мне, как сильно сократился их доход за последние несколько лет, и я подумал: «Флетчер решил найти себе богатую жену». Он был просто в ярости, что я стою у него на пути. Потом, когда Милдред утонула, он был уверен, что это моих рук дело, что я нацелился на ее деньги и поэтому не давал ей развода. Вот и все. Он взорвался и обещал обвинить меня в убийстве. У меня такое предчувствие, что он успел это сделать до своей смерти и, видимо, на это рассчитывает Гривз.
В этом был смысл.
— Другой вопрос: что вы имели в виду, когда сказали Флетчеру, что если он выступит с обвинением против вас, вы втянете в это дело Элли?
Брекстон невольно покраснел.
— Неужели я сказал это? Видимо, я уже едва сдерживался. Я бы никогда на подобное не пошел. Я просто угрожал, пытаясь образумить его.
— Каким путем ее все-таки можно было втянуть в это дело?
— Да никаким. То, что я сказал… это совсем другое. Касалось только нас троих — ее, меня и ее брата. Я только угрожал. Худшего способа я не мог придумать. Странно, но я даже забыл об этих словах, пока вы не напомнили.
Теперь я был абсолютно уверен в том, какой версии будет придерживаться районный прокурор. Что же, это уже кое-что.
Потом появился тюремщик. Толстый полицейский со связкой ключей. Он заявил мне, что время свидания кончилось.
— Желаю удачи, — бросил я при расставании.
— Да, мне она нужна, — улыбнулся Брекстон. Он вновь взял блокнот. — Надеюсь, вы идете в правильном направлении, мистер Сарджент.
Полицейский быстро вывел меня из камеры, и я так и не узнал, что Брекстон имел в виду.
Солнце уже зашло, когда я вернулся домой и припарковал машину Рэндана на шоссе. Приятно, когда за тобой не следят полицейские. В доме были только мисс Ланг, миссис Вииринг, Рэндан и я, не считая, конечно, прислуги. В гостиной сидел один Рэндан. Он лихорадочно что-то записывал в свою книжку. Рядом на столике стоял хайболл.