— Хорошо. И пяти минут не пройдет. — Она порывисто поцеловала его и вышла из комнаты. Он слышал, как по лестнице застучали ее каблуки, хлопнула в спальне дверка шкафа. Так значит, и у Френсис появилась то же самое ощущение, ей захотелось попрощаться.
Она вскоре вернулась, надела свитер, брюки, обмотала шею шелковой косынкой. Короткий путь до причала они шли молча. С трудом, словно лунное сверкание лишило их энергии, вытащили из сарая байдарку. Махая вразнобой веслами, быстро поплыли вверх по узкой реке. С окружающих полей поднимался белый туман, окутывая корни растущие по краю берега ив.
— Когда я читаю Вергилия, я всегда думаю, что Стикс вот именно такая река, — сказала Френсис. И вдруг: — Ричард, что ты думаешь делать в Париже?
— Звук по воде хорошо разносится, — напомнил он ей. В подтверждение этих слов они услышали громкие голоса и смех девочки, а уже потом увидели плывущие им навстречу две плоскодонки.
— Всему свое время, не так ли, Ричард? Кстати, я думаю, тебе понравится шапочка, которую я купила вчера в Лондоне. Маленькая белая плоская матросская шапочка с черной ниспадающей сзади накидкой, к ней очень подойдет ярко-красная роза. — Она услышала, как сзади рассмеялся Ричард. — Практично, а?
— Очень, — сказал он и снова засмеялся. — Боже — только женщине подобное придет в голову.
Френсис опять стала серьезной.
— Ричард, думаешь, будет этим летом война?
— Можно лишь предполагать. Президент завтракал вчера с Галифаксом. Он сказал…
— Галифакс?
— Да. Он сказал, никто в кабинете не знает. Все зависит от одного человека.
Френсис молча глядела вдаль. Когда она заговорила, голос у нее дрожал от волнения.
— Я ненавижу этого человека. С какой стати счастье всего цивилизованного мира должно от него зависеть? С какой стати, например, я, английская женщина, должна от него прятаться, когда, помню, в сентябре месяце решила покатать детишек Симонса на этой байдарке и должна была прятать их под кустами, пока воздушный налет не закончился? Сложила в корзину одеяла, полотенце, коробки с провизией и шоколадом. Вот уж поистине пикник с благословения Гитлера. Нельзя без страха и ужаса взирать, как люди забывают о своем назначении. Всякий раз при виде этих зарослей я недоумеваю, неужто никто не может защитить детишек Симонса. Почему немцы так безропотно подчиняются? Один человек приказывает всем. Подумай, Ричард, фермер глядит на свою землю и ферму, построенную его предками, и тоже недоумевает. Горожанин глядит на свой дом, свое дело и заработок и тоже недоумевает. И родители смотрят на детишек и недоумевают. Я ненавижу, Ричард, этого человека и людей, подобных ему.
— И ты не одна. — Ричард заметил, что нос байдарки развернуло вниз по течению. — Не ты одна. Этот год нас всех заставил задуматься. И мы пришли к определенному выводу. Когда история начинает бурлить, всегда находится какой-нибудь шарлатан, объявляющий себя посланником господа. Но не принимай этого близко к сердцу, Френсис. Обещай мне не волноваться во время отпуска. Может быть, — он замолчал, — теперь долго не придется отдыхать. Все, что нужно будет сделать, люди сделают. Приближается время, когда детишкам Симонса понадобится защита понадежнее ивовых зарослей. Вот так.
— Вот так. — Френсис немного успокоилась. — Но меня возмущают эти развалившиеся в мягких креслах политиканы из тех стран, куда не долетают германские снаряды, они-то и кричат на весь мир, что Англия оказала противодействие фашизму. Бьюсь об заклад, начнется война, и те же самые политики заговорят о величии и благоденствии мира. Британия окажется одной из воюющих стран. На нас повесят всех собак, а нейтралы окажутся невинными агнцами. Надо выбросить из головы всю эту чушь. Больше о ней ни слова.
— Хорошо, девочка. Помнишь это место?
Френсис засмеялась.
— Да, любимый. Я была соблазнительной школьницей, а ты солидным выпускником. Здорово мы тогда купались, а луна так же светила. Смотри, мы здесь не одни. — Несколько плоскодонок причалили к берегу, влажные тела пловцов сверкали, словно отлитые из серебра статуи.
— Между двадцатью и тридцатью большая разница, — сказал Ричард. — В двадцать не боишься схватить ревматизм или застудить мочевой пузырь.
Они направили байдарку к причалу. Молча вытащили ее из воды, полюбовались окутанной белым туманом рекой.
Медленно пошли домой. У калитки им повстречалась Энни.
— Guten Abend, gnädige Frau, Herr Professor.[16]
Это была высокая девушка с милым добродушным лицом и милыми светлыми кудряшками.
— Добрый вечер, Энни. Прощалась с приятелями?