— Какой беспорядок, — сказал Пирс, материализовавшийся рядом с мои локтем.
Засмотревшись на разрушения, которые мы устроили в мирной долине под нами, я не услышал его приближения.
Я рассудительно кивнул.
— Это было единственным, что можно было сделать, — сказал я.
Молодой капитан пожал плечами.
— Я думаю, они всегда смогут построить еще одну, — сказал он пророчески, беспечно не сознающий те отвратительные последствия, которые принес мне этот маленький проект, через несколько лет в будущем, и вручил мне свой инфопланшет.
— У меня тут цифры потерь, если хотите взглянуть на них.
Они были меньше, чем я боялся и хуже чем надеялся, как всегда, я напялил соответственное похоронное выражение лица и похвалил их доблестное самопожертвование, как и должен был.
Я почти отдал его назад, когда одно из имен резануло мне глаз.
— Мы потеряли Колфакса? — спросил я, удивленный, что это меня затронуло.
Он не был самым приятным членом нашей маленькой команды, и, честно говоря, как гид он уже не был нам особо нужен, но на него можно было положиться в определенных пределах.
Пирс кивнул.
— Поймал заряд стаббера прямо в грудь, когда они поперли на нас. Ариотт сделал все что мог, но…
— Довольно, — сказал я и зашагал рядом с ним.
Около дюжины укрытых силуэтов лежали рядом с санитарной машиной, что казалось мне поразительно пренебрежительно, учитывая, что там же лежали раненные, но Ариотт и его санитары сбились с ног ухаживая за выжившими.
Мертвым оставалось только ждать своей очереди.
Я указал на разрушенную долину под нами.
— По крайней мере, он забрал одного в ад, в почетный караул.
— Уверен, Император даровал ему свое покровительство, — сказал Пирс голосом человека, не верящего в свои слова.
Его взводный сержант пронесся мимо, согнувшись, явно занятый своими делами, и молодой офицер окликнул его, явно благодарный за возможность сменить тему.
— Вайнер, вы можете организовать похороны?
— Без проблем, капитан.
Коренастый сержант небрежно откозырял и тут же мобилизовал нескольких оказавшихся рядом солдат с оживленной эффективностью, характерной для любого сержанта в галактике.
— Мне нужны добровольцы. Таффлей, Вел, Найланд…
Оставив его, мы вернулись к Ариотту и его самодельной станции медпомощи.
— Комиссар.
Маленький человек обернулся при нашем приближении с его обычным выражением любезности, несколько уменьшенным теперь, когда он сильно выдохся.
Два санитара, добравшиеся к нам вместе с санитарной машиной все ещё занимались своим делом, обрабатывая переломы и раны с такой уверенностью, что на меня сразу накатило подсознательное облегчение, уверявшее, что все самое страшное уже позади и остались только ходячие раненные.
— Боюсь, мы сейчас немного заняты.
— Я вижу.
Я многозначительно посмотрел на носилки, лежащие позади санитарной машины.
В них было гораздо больше людей, чем они были рассчитаны, так что несколько легкораненых людей лежали прямо на земле.
— Я должен признать, после того что вы сделали утром, я был почти убежден в том, что вы будете ездить на Кэти.
— Ох. Это.
К моему удивлению он покраснел.
— Я просто не мог их оставить на поле боя. Я старался сделать все что мог, пока не было шума, но признайте, это едва ли помогло морально.
Вместо ответа я склонил голову.
— Естественно помогло, — ответил я. — Если бы вы были гвардейцем, я бы представил вас к награде. Но постарайтесь запомнить, что вы нужны живым, хорошо?
Это по какой-то причине увеличило его смущение, хотя если судить по моей жизни, я не мог понять почему[91].
чтоб предотвратить скатывание разговора в обмен любезностями, я указал на толпу раненых солдат и ополченцев.
— Через сколько они будут способны выдвинуться?
— Еще час или около того, — ответил Ариотт, явно благодарный за то, что мы сменили тему.
Он указал на очередь ходячих раненых, в хвосте шла сортировка, и устало пожал плечами.
— Мы теперь заняты поверхностными ранами. Большинство из них смогут сражаться после горячей еды и отдыха.
Он повернулся к скорой.
— У нас двадцать тяжелых, четверо из них в критическом состоянии. Я переговорю с Норбертом, чтоб самых стабильных разместили в других машинах, так чтоб мы смогли заняться тяжелыми.
— Вы хороший человек, — ответил я, подсчитывая в голове.
С учетом двенадцати убитых, мы потеряли тридцать два человека.
Неплохой размен на целую армию зеленокожих, но, тем не менее, это видимые потери для наших рядов.
К счастью, как всегда, самые большие потери были среди ополченцев, так что мы не потеряли много тренированных солдат.
У меня было подозрение, что нам понадобятся все воины, до того как все закончится.
Хотя это нам особо не поможет, если у нас закончатся боеприпасы.
Эти мысли были достаточно отрезвляющими, чтоб я отправился искать Норберта, как только покинул импровизированный госпиталь, после нескольких одобрительных слов медикам, занятым своими делами.
Чиновник был как раз там, где я и ожидал его найти, в самом центре наших машин с припасами, ругающийся с Сатин именно по тому же самому поводу.
— Вам всего лишь нужно распределить оставшиеся снаряды между танками, — сказала она.
— У нас остался еще только один поддон на грузовике, мы можем разделить его и это все. Если вас это как-то утешит, то снаряды к Сотрясателям и Василискам полностью исчерпаны, за исключением тех, что остались у них в машинах.
Услышав это, кровь застыла в моих жилах.
Проведя достаточно времени в 12-ом артиллерийском полку, я был знаком с устройством этих орудий[92], и знал, что артиллерийский расчет имел с собой всего лишь горстку боеприпасов.
Если бы мой гамбит потребовал больше боеприпасов для подрыва дамбы, у нас могло бы и не получится.
— Ладно.
Сатин была явно расстроена этим разговором.
— Похоже, что нам опять нужно экономить боеприпасы, пока не сможем их пополнить.
— Это ненадолго, — уверил ее Норберт. — Если тоннель выходит там, где сказала техножрица, то нам нужно будет пройти всего лишь двадцать километров до другого склада.
— Ага, в области полной зеленых, — ответила Сатин.
— Что поставите на то, что он еще не разграбен?
До сих пор нам везло, всего лишь пара тайников была разграблена до того, как мы к ним добрались, навыков Норберта хватало только чтоб пополнять наши постоянно исчезающие запасы до следующего тайника.
Но как только мы пройдем через горы, мы войдем в область, где сосредоточены основные силы орков, и шансы, что тайник останется не найденным среди этой толпы был ничтожно мал.
— Тогда нам придется украсть их, — сказал я, стараясь говорить так спокойно, как будто комиссар уже давно планировал поступить именно так.
— Ну да, конечно, — сказала Сатин, — это совсем просто.
Она пожала плечами и повернулась к Норберту.
— Я пришлю кого-нибудь, чтоб забрать то, что осталось.
— А как у нас с топливом? — спросил я, когда она исчезла.
Если мы не сможем захватить резервуары раньше врага, то нехватка снарядов станет одной из наименьших наших проблем.
Бюрократ тонко усмехнулся.
— У нас его достаточно, — сказал он тоном, который предупреждал, что я не хотел бы узнать, насколько велика проблема.
Я понял намек.
В конце концов, он был экспертом.
— Думаю, вы слышали о ситуации с тяжелым вооружением?
Я кивнул.
— У Сатин есть тенденция повышать голос, когда она волнуется, — сказал я сухо.
В воздухе разнесся громкий металлический лязг, который резонировал в рокрите под моими ботинками.
Очевидно, Фелиция только что смогла убрать первую из решеток.
91
Согласно его автобиографии «Все жизненные формы Большие и Малые» Ариотт действовал исключительно импульсивно, даже не представляя, насколько он подвергался опасности. Ирония заключается в том, что ни один из солдат, которых он пытался спасти, не выжил.
92
Возможно он имел в виду «Сотрясателей», которые 12-ый устанавливал на статическую платформу, возлагая на «Трояны» функции движения, самоходных «Василисков» у них никогда не было. С другой стороны расчет орудия располагал вспомогательным транспортом для боеприпасов, боезапас на борту «Василисков» был слишком мал для длительных боев.