От кирпичного сарайчика отделилась согбенная фигура в комбезе патрульного. В две перебежки человек достиг кустов, где прятались ополченцы с Яковцом. Это был давешний служака-патрульный — Зислис его сразу узнал.
— Пан сержант! — зашептал служака. — Я вынужденно покинул пост…
— Молодец! — прервал его Яковец. — Орел! Хвалю. Хорошо стрелял. Заляг-ка во-он там, с краешку. Сейчас, поди, снова полезут.
— Есть, пан сержант…
Солдат сноровисто отполз в сторону и выбрал удобное для стрельбы местечко. Яковец некоторое время общался с Фломастером по коммуникатору. Зислис наблюдал: похоже, чужие затевали вторую высадку. Может, они были и никудышными пехотинцами, но второй раз допускать те же ошибки явно не собирались. Теперь к краю посадочного поля тянули другие корабли, побольше, чем штурмовики. И высадили они не пехотинцев, а танки.
Танки, к удивлению Зислиса, оказались не антигравитационные, а шагающие. Эдакие металлические цыплята четырех метров ростом. Приплюснутая кабина несла два орудия, и цыпленок оттого казался хищным — клыкастым. Два десятка танков рассыпались цепью и слаженно поперли на позиции патрульных. Сразу стало понятно, что из бласта эти машины не повредить. Веригин наудачу пальнул несколько раз и сквозь зубы выругался.
Откуда-то слева по танкам лупили из стационарных орудий-пульсаторов, наверное, это старались Фломастер, Ханин и их неразбежавшиеся солдаты. Лобовые попадания танки вроде бы выдерживали, но вскоре одному перешибли лапу, и танк косо съехал на кучу песка, второму всадили импульс прямо под кабину, и кабина мигом слетела с ходуль. Появилась работа и у бласт-стрелков: из поврежденных машин полезли танкисты, такие же ходячие скелеты. Эти пытались отстреливаться из своих палок, но Зислис так и не понял — что это за оружие. До спасительных кустов не долетело ни единого импульса, ни даже примитивной металлической пули — непохоже, чтобы оружие чужих вообще работало.
Потом прямо на позицию, где укрывались Зислис с Веригиным, набежал один'из танков. Бласты не брали броню цыпленка даже при выстреле в упор; Зислис с опаской глядел на массивные тускло-серебристые ходули, вминающие плотную космодромную почву. За танком тянулась цепочка неглубоких округлых следов.
Солдат-часовой швырнул по танку силовую фанату; близкий разрыв резанул по ушам. Танк на миг замедлился, повертел башней и вдруг плюнул чем-то нервно-паралитическим. Зислиса, Веригина и Яковца эта дрянь задела лишь краешком, но и этого хватило, чтобы на миг вывернуться наизнанку. Солдату досталось в полной мере — он дернулся и затих; из танка тотчас выскочил скелет и шмыгнул в кусты, к лежащему часовому. Зислис нашел в себе силы пристрелить чужака; тот, видимо, не ожидавший, что после залпа в кустах кто-нибудь уцелел, споткнулся и рухнул лицом вниз. А Яковец, словно заправский баскетболист, отправил гранату навесом в открытый люк танка. Гулко бабахнуло, и железный цыпленок величаво рухнул, словно задремавший на ходу гуляка. На выручку кинулся еще один танк, но его на полпути к кустам артиллеристы подстрелили из пульсатора. Танкистов-чу-жих, попытавшихся спастись бегством, добросовестно выкосили из бластов.
В общем, не так уж все оказалось безнадежно, как ожидал Зислис. Танки тоже мало помогли чужакам — если те и рассчитывали побродить по позициям и парализовать всех обороняющихся, у них мало что получилось. Парализовали всего троих; Зислис отполз к неподвижному солдату и убедился, что тот жив, хотя и без сознания. Из двадцати танков уцелело только шесть; остальные либо свалили на землю, либо повредили. Танкистов ухлопали всех до единого; уцелевшие танки без особого успеха потоптались на границе территории патруля, но все, что они смогли сделать, — это вдрызг угробить проволочное заграждение. Потом танки слаженно отступили в сторону Манифеста, где стрельба велась пожиже. Наверное, там отбивались парашютисты или пилоты атмосферников, тоже ребята решительные. Только вооруженные хуже.
В редкие минуты затишья доносился далекий басовитый шелест — в Новосаратове тоже стреляли вовсю.
Вторая волна инопланетной атаки захлебнулась и откатилась; над полем космодрома вновь прошли транспортные корабли чужих, подобрали неприкаянно бродившие по открытому пространству танки и убрались в зенит.
Зислис стал испытывать даже что-то вроде презрения к противнику: неужели до сих пор чужие воевали только с беспомощными гражданскими? Неужели никто доселе не решался дать им решительный отпор? Даже тот факт, что инопланетяне ни разу толком не выстрелили, как-то незаметно отошел на второй план и забылся. Веригин тихонько насвистывал что-то воинственное, Яковец возился с оглушенным солдатом, пытаясь привести его в чувство с помощью регулярной патрульной аптечки.