– Утренний, самый первый, был куда больше! – заметил Веригин неуверенно. – Кстати, Паша! Чей это был корабль? Насекомых?
Суваев поднял на Лелика Веригина ничего не выражающий взгляд.
– Я не знаю. О таких кораблях в архиве ни слова не говорилось.
– Может, это враги? Враги наших чужих, из другой галактики? – предположил Зислис.
Бэкхем фыркнул; Веригин удивленно покосился на Зислиса.
– Ну, ты сказанул! Наших чужих! – и он хихикнул, но получилось как-то жалко и неубедительно.
– А что? – Зислис ничуть не смутился. – Разве это не так? Мне чужие из своей галактики как-то милее… Даже эти… низкотемпературные. Нутро подсказывает.
– А мне нутро подсказывает, – пробормотал Суваев. – Что разнесут Волгу на кварки к чертям свинячьим. Невзирая на наше присутствие.
– Зачем же они тогда лайнер сажали? Жгли бы прямо в космосе, и никакой мороки. Чисто и гигиенично. Вакуум не щадит…
Веригин вдруг вспомнил, что на лайнере находится жена и дочь Суваева и осекся.
– Почему ты не улетел? – спросил вдруг Бэкхем Суваева. – Бросил пост, побежал спасать семью, и вдруг вернулся. Я не понимаю.
– Что тут понимать? – Суваев пожал плечами. – На лайнер я их пропихнул за бабки. Мне места уже не оставалось. Да и какая разница где подыхать – здесь, или в космосе? Здесь хоть дышать можно до самого конца.
– Что-то настроение у тебя чересчур мрачное, – Зислис вздохнул и добавил: – Впрочем, у меня тоже.
– Действительно странно, – Веригин неопределенно повертел ладонями перед лицом. – Не находите, а? Весь космодром попытался дать деру, только на наблюдении четверо балбесов остались.
– Эти четверо балбесов в лицах пронаблюдали, как всех давших деру профилактически ткнули мордами в песок, – глубокомысленно изрек Зислис и прицелился пальцем в расчерченный на квадраты потолок. – Мораль: сиди на месте и не трепыхайся. Все произойдет само-собой.
– Слушайте! – спохватился вдруг Веригин. – А что наша старательская семерка? У них же тоже есть корабли!
Суваев равнодушно повел плечами:
– Это ж старатели. Небось, половина хозяев-летунов уже перестреляна веселыми ребятами из «Меркурия» и теперь ребята выясняют кто же из них умеет управлять звездолетом. Да только зря все это – чужие и им не дадут уйти. Вон, сколько добра на орбите. Крейсеры на любой вкус.
– Надо бы их волну послушать…
– Чью? Крейсеров?
– Старателей-звездолетчиков, балда!
– А зачем?
– А затем, – пояснил Зислис, – что у меня там друзья.
– Среди старателей? – удивился Веригин. – Это ж сброд, отребье.
– Дурень ты, Лелик, – спокойно сказал Зислис. – Они такого же мнения о горожанах и директорате. Хотя, отребья среди старателей действительно хватает, если уж совсем начистоту.
Веригин не стал возражать.
А грузовозы и лайнер могучая неведомая сила уже опустила на летное поле, опустила аккуратно, без перегрузок и болтанки. Гигантский, похожий на кристалл под микроскопом, крейсер чужих завис над космодромом, накрыв окрестности невидимым колпаком силового поля, а стая истребителей снизилась почти до самой травы и порскнула в разные стороны, разлетаясь прочь от космодрома.
Из посаженного лайнера вышли люди, опасливо взирая на небо. Точнее, на громаду, заслонившую небо. Матери прижимали к себе детей. Мужчины бессильно скрипели зубами.
Спустя четверть часа второй крейсер завис над Новосаратовом.
– Начинается… – пробормотал Бэкхем.
– Не начинается, – поправил его Суваев. – Продолжается. Началось все утром.
Он встал и направился к выходу.
– Пойду, отыщу своих… – сказал он и на этот раз начальник смены даже не пытался его задержать.
– Пошли и мы, что ли? – спросил Веригин. – Чего здесь сидеть? На космодроме теперь новое начальство, и мы ему не нужны.
Он многозначительно покосился в окно, туда где застила небо Волги чудовищная тень. Похожая на кристалл под микроскопом.
– Ты иди, – Зислис потянулся к пульту. – Я все-таки старателей послушаю.
Веригин выбежал вслед за Суваевым. А потом медленно и неохотно, словно стыдясь собственного малодушия, зал покинул Стивен Бэкхем.
Михаил Зислис остался на посту станции наблюдения в полном одиночестве. Впервые в жизни.
10. Роман Савельев, старатель, Homo, планета Волга.
– Ну, – спокойно, даже как-то буднично спросил Костя. – Куда будем прятаться? Под купол? Или в звездолет?
Я мысленно застонал. Попробуй, выбери! Скорлупку свою бросать – да ни за что! Но и оставаться в ней опаснее, чем в жерле ожившего вулкана. На починку привода уйдет при самом удачном раскладе не менее четверти часа, а за это время вездеходы десять раз приблизиться успеют. А там – если среди гостей найдется знающий человек – «Саргасс» можно лишить летучести и снаружи. По закону подлости, человек такой, конечно же, найдется.