Переговори с Юргеном и раздели лазганы, которые у нас есть, еще часть можно будет вооружить оркским оружием.
Если повезет, у нас будет достаточно новичков, для организации пристойной обороны, раздели их на взводы и поставь по пехотинцу во главе каждого.
И нам определенно необходим человек, который бы разбирался в этой мобильной груде мусора.
Я взглянул на полдюжины грузовиков и багги, которые мы имели, расставленные грубым кругом для лучшей защиты и покачал головой.
– Это действительно будет чудом.
– Что-то нам обеспечит Омниссия, по случаю. – сказал новый голос и я немного развернул голову, замечание сделала молодая женщина, стоящая в паре шагов за Тайбером.
Ее черты лица были утончены голодом, как и у других жалких бедняг, которых мы спасли, но ее глаза были до сих пор живы и улыбались, отсвечивая огоньком горящего города.
Отсветы окрашивали ее волосы и цвет лица, которые, как я разглядел днем, были поразительно прекрасны, тусклый оранжевый свет, который так же окрашивал ее простую и грубую робу, вспыхнул, отразившись от шестеренки на цепочке, вокруг ее шеи.
Хотя мы ни разу с ней не встречались до этого, в ней было что-то такое смутно знакомое, и когда она шагнула ближе и протянула руку, я понял, что она имеет больше чем мимолетное сходство с сержантом.
– Технопровидец Фелиция Тайбер, к вашим услугам.
– Тайбер? – спросил я, подняв бровь и взглянув на сержанта, когда пожимал протянутую руку.
Она была холоднее, чем я ожидал, мозолистой от инструментов и совершенно своеобразной.
Но техножрецы не склонны заменять свои органы аугметикой, до тех пор, пока они не поднимутся по иерархии.
Тайбер выглядел несколько смущенным, и из-за румяного света далекого пожарища я так и не смог определить – покраснел он или нет.
Он закашлялся.
– Моя сестра.
– Я вижу – ответил я, начиная подозревать, что его намерение спасти гражданских было не полностью продиктовано буквальным следованием моих приказов.
У меня не было возможности это доказать и так как я нуждался в нем, чтоб добраться до своего полка целым, то я решил просто не думать об этом.
Я развернулся к женщине.
– Похоже нам обоим есть за что благодарить твоего брата.
– Я бы сказала, что нам это предстоит еще выяснить, – ответила она и на ее лице появился намек на улыбку.
– Сначала я бы взглянула на эти аппараты.
Он повернула голову в сторону ближайшего и задумалась на секунду.
– У грузовика с этим намалеванным желтым черепом, определенно что-то не так с трансмиссией.
– Вы можете определить это, прямо отсюда? – спросил я, интересуясь был ли ее глаз аугметикой, хотя он выглядел достаточно реалистично.
До этого момент я видел нескольких техножрецов (да и остальные, которых встретил позже) явно слишком любили свои усовершенствования, чтоб делать их похожими на натуральные органы, вероятно полагая, что чем меньше они будут похожими на человека, тем ближе они станут к своему Богу-машине.
Фелиция потрясла головой.
– Я на нем ехала.
И моя задница до сих пор отбита.
Механодендрит вылез из складок ее робы и схватил один из батончиков базового рациона из моего кармана (о которых я совершенно забыл).
Она усмехнулась, развернула его своей натуральной рукой и начала с наслаждением жевать.
– Как долго нам еще здесь стоять? – вернулся я к предыдущему разговору.
– До рассвета, я полагаю.
Я взглянул на Тайбера и он кивнул в подтверждение.
– Около шести часов. – дополнил он.
– Тогда мне лучше заняться ей.
Фелиция бодро зашагала, чем вызвала каскады огненно красного песка.
– Есть ли тут хоть какие-то инструменты?
– Спроси Юргена, – ответил я.
Если кто-то и мог добыть то, в чем она нуждалась, то это был только он.
Я развернулся к Тайберу.
– Твоя сестра. – сказал я медленно.
– Она не типичный техножрец, не так ли?
Сержант выглядел смущенным.
– Ей нравится чинить предметы.
Всегда нравилась, поэтому мы поняли, что это ее призвание.
Она обычно проводит все свое свободное время в святилище Механикус, медитируя над частями машины.
Его выражение лица посветлело, видимо вспомнил лучшие времена и я напомнил себе, что из всей ихней семьи остались только они двое.
– Мы так были горды за нее, когда она приняла святой обет.
Но она не слишком хорошо училась в семинарии.
– В это сложно поверить. – ответил я.
Я всегда хорошо мог судить о характере человека, возможно потому что прятал свои собственные черты, что и сделало меня таким искусным в чтении других, и это чувство подсказало мне, что Фелиция всегда искренне была вовлечена, во все, что делала.
Это, как оказалось, была проблема.
Тайбер встряхнул головой.
– Она никогда не понимала теологическую сторону вещей, а это несколько препятствует продвижения в Механикус.
Так что они сказали ей, что придется остаться технопровидцем на всю жизнь.
– Ну существуют вещи и похуже, чем быть технопровидцем. – ответил я.
Гвардия развалится без них.
– Я знаю.
Тайбер с сожалением кивнул.
– Да и она вроде бы счастлива.
Просто это немного стыдно, вот и все.
– Мы все служим Императору как можем.
– процитировал я, как буд-то это было глубоким пониманием, а не цитатой из моей печеньки с предсказанием и Тайбер кивнул.
– Тогда я думаю, я начну организацию взводов ополчения – сказал он.
К моему удивлению, я выкроил пару часов на сон после этого разговора, и проснувшись обнаружил, что орки необъяснимо не устроили резню ночью, и все выглядело более организованно.
Юрген впихнул мне кружку рекафа и булочку с ломтиком соленого грокса, и я благодарно принял пищу.
Солнце только начинало выглядывать из-за горизонта и воздух в пустыне до сих пор был прохладен.
– Они вас ждут, сэр. – он информировал меня, как будто я понимал о чем идет речь, и я кивнул, потягивая горький напиток и согревая свои руки о кружку.
– Хорошо.
Кто и для чего?
К счастью мой помощник часто видел меня утром дезориентированным, иногда усиленным похмельем, чтоб устранить непонимание на ходу.
Я принял вторую кружку рекафа и попытался распутать бардак в своей голове.
– Сержант Тайбер, – уточнил он.
У него отчет относительно защитных мер.
И эта техножрица.
Он хочет поговорить о машинах.
Об одной из них, вероятно, и она хочет разобрать ее на запчасти.
Еще парочка гражданских, которая думает, что может быть в чем-то полезна.
– Понял. – ответил я, понимая лишь отчасти.
– А они что-нибудь говорили об этом чем-то, в чем они могут быть полезны?
Зная Юргена, он скорее всего был чрезвычайно вежлив, пока они говорили с ним, и скорее всего, раз он не продолжил, это было индикатором того, что он точно знал, чем они могут быть полезны.