– Человек, назвавшийся Ариоттом, думает что может быть полезен в медицине.
Мое настроение улучшилось.
По правде говоря, это была хорошая новость.
– И дорожный рабочий Колфакс, провел много времени в пустыне до прихода зеленокожие, сказал что кое-что знает об условиях существования здесь.
– Это может быть полезным. – согласился я.
Я поправил фуражку, и вычистил с шинели песок и остатки орков.
– Давай посмотрим, что они скажут.
Встреча произошла, по большому счету конструктивно, хотя и труднее, чем я ожидал.
Со смутным чувством беспокойства я прошел через вертящуюся толпу беженцев, которая в большинстве своем только начинала шевелится.
Когда я проходил, почти все, за редким исключением, поворачивались посмотреть, что-то бормоча друг другу, на их исхудавших и грязных лицах было какое-то благоговение.
Запах, мягко говоря, перебивал любой, так что я первый раз, с момента нашей первой встречи, обернулся через плечо, чтоб убедиться, что Юрген по прежнему сзади.
– Комиссар! – женщина, неопределенного возраста, но скорее всего достаточно молодая и здоровая, чтоб пережить недели пленения орками, бросилась к моим ногам, почти сбив меня. Это был бы почти идеальный блок передачи в скрамбол.
– Император благослови вас на века!
– Да будет благословенно имя Императора. – подхватила в ответ кучка идиотов.
Я старался отцепить ее как может мягче.
– Спасибо, – ответил я, сдерживаясь.
– Это было приятно.
Благослови вас тоже.
Я наконец-то отцепил ее, оставив сидеть на песке в экстазе, с разинутым ртом.
– Благословение – сказала она.
Группа беженцев, чуть менее одурманенных, чем остальные пошли к ней, чтоб помочь.
Я встряхнул головой.
– Я всего лишь солдат – сказал я.
– Если вам нужно благословение, то вам нужен священник.
К счастью того было легко найти: он был первым же ярким пятном, попавшемся мне среди этого человеческого хаоса.
Однако такая очевидная демонстрация скромности привела к противоположному результату. Хор похвал и одобрений только усилился, казалось к нему присоединились все мужчины и женщины лагеря.
В конце концов, пытаясь сохранить свое здравомыслие, я поднял руки чтобы призвать к тишине. Если честно, то скорее с надеждой чем с ожиданием.
Но к моему удивлению, вся вонючая толпа сразу стихла.
– Вы оказываете мне слишком много чести. – сказал я, при этом больше всего желая где-то уединиться чтоб спокойно прикончить свой рекафф и подумать что делать дальше.
«Если вы кого и должны благодарить, то это ваши солдаты ПСО.»
Пусть идут и донимают Тайбера, в конце концов это было его ошибкой.
К сожалению. как обычно, чем больше я пытался преуменьшить свой вклад в прошедшие события, тем больше захватывал умы своей аудитории.
А ведь я должен был ожидать такой реакции, поскольку проделывал это уже много раз специально.
Видимо, всему виной была усталость, притупившая мое остроумие.
Приветственные крики усилились, и я смог заставить их замолчать только снова подняв руку.
«Сейчас я должен идти, и заняться, гм, военными делами» сказал я неубедительно.
«А вас ждет завтрак.»
Как я и надеялся, перспективы еды было достаточно чтобы полностью отвлечь их внимание от меня, и я смог добраться до остатков грузовика, возле которых меня ждали Тайбер и остальные, без дальнейших приключений.
– Комиссар.
Я заподозрил, что сержант отсалютовал больше для собравшихся гражданских, чем по требованию устава, и решительно возвратил приветствие.
Непомешало бы произвести на них впечатление серьёзностью ситуации и попытаться выглядеть так, будто мы знали что со всем этим делать.
«Сержант» кивнул я для сохранения хороших манер, и сел на удобный ящик.
Они были небрежно расставлены, образуя что то вроде грубого круга, и, в большинстве своём, уже заняты.
Либо их заранее расставил Юрген, либо собравшиеся воспользовались ими сами.
Тайбер сидел на ящике с пайком (судя по тому, как гражданские работали челюстями – открытом. И я решил обратить на этот вопрос более пристальное внимание.
Понятно что они голодали, и едва ли могли быть обвинены в том что постоянно перекусывают, но ситуация на продовольственном фронте была весьма серьёзной, и небыло никакого смысла ухудшать её дальше.)
Единственным, кто ещё стоял была Феллиция, хотя она выглядела удивительно расслабленной.
Только через некоторое время я понял, что она откинулась назад, используя механодендрит в качестве импровизированного кресла. Проведя некоторое время в её компании я узнал, что это было её обычной манерой.
Механодендрит был присоединен к основанию позвоночника и идеально подходил для этой цели.
Я приветственно кивнул и она улыбнулась мне в ответ, свежая после ночи, которую она провела копаясь во внутренностях орочьих машин.
«Хорошо» сказал я.
«У нас немного времени.»
Рано или поздно оставшиеся в живых зеленокожие достаточно оправятся чтобы начать двигаться, либо на нас наткнется другая группа орков по пути в город.
Так или иначе, но нас убьют.
«Если кто то из них остался в живых» сказал лысеющий человек в изодранной форме Администратум, и другие гражданские согластно закивали.
«Всегда есть выжившие» ответил я.
«И даже если это не так, вы должны считать что выжившие есть.
Иначе самодовольство убьёт всех.»
Теперь они выглядели достаточно смирными, и дармоед из Администратума снова кивнул.
«Очень благоразумно» сказал он.
Я оглядел остальных собравшихся гражданских.
Тот что был одет как ремесленник, должно быть был Колфаксом. На другом были изодранные остатки вязанного свитера с кожаными нашивками на локтях.
Орочий плен не нанес его гардеробу таких катастрофических последствий. как всем прочим.
Однако он излучал ощущение надежности и общей заботы, поэтому я определил его как медика Ариотта.
Остался вопрос, который я определенно хотел обсудить.
Я взглянул на Юргена, вопросительно подняв бровь,
«Я не знал что с нами представители Администратум» ровно сказал я.
Тайбер выглядел слегка смущенным.
«Зивините сэр» сказал он.
«Я должен был вас проинформировать.
Но мне казалось что вам лучше поспать.»
«Весьма тактично» сказал я.
Я обернулся обратно к маленькому лысеющему человечку в изодранной одежде.
«Поскольку все собрались»– сказал я «Я – комиссар Каин.»
К его чести. он, как ни удивительно, улыбнулся.
«Я не думаю что есть кто то во всем конвое, кто этого не знает.» сказал он.
«Я Скривенер Норберт.
Вашему сержанту казалось, что я могу быть полезен.»
«Казалось?» сказал я, позволив просочиться в голос небольшому намеку на скептицизм.