Он раскрыл объятия и обратился к иценам на их родном языке с сильным акцентом.
— Мои друзья, а зачем оружие? Я честный атребатский торговец, торгующий в этой области. Гуллабин. Вы, конечно, слышали обо мне? — Он сделал шаг к ним.
— Стой, где стоишь! — скомандовал первый человек, и Аполлоний поднял руку извиняющимся тоном и медленно отступил, чтобы встать рядом с седлом своего скакуна.
— Что ты здесь делаешь? — спросил пожилой бритт.
— Я же сказал вам, я торговец. Вот, позвольте мне показать вам. — Аполлоний повернулся к своим седельным сумкам и потянулся за ремешком.
— Стоять! — скомандовал тот. Он указал на обочину пути. — Стой там. Не двигайся, или мои друзья прирежут тебя. Понял меня?
— В этом нет необходимости. Проверьте мои сумки сами. Вы увидите, что я безвреден и говорю правду. Я честный торговец. Я могу дать вашим женщинам хорошую цену за мои товары. Просто…
— Держи язык за зубами, атребат. Если ты хочешь сохранить его.
Аполлоний пожал плечами и отошел к обочине пути, скрестив руки на груди с выражением терпеливости, пока ицен открывал седельные сумки и начал вынимать предметы и бросать их на землю. Он держал в руках одно из зеркал и маленькую пару пружинных ножниц, когда повернулся к своим товарищам.
— Похоже, он говорит правду.
— Конечно! — Аполлоний весело вмешался. — Мое слово — мое дело. Спросите любого из моих клиентов. Вы не найдете ни одного, кто скажет, что я их обманул или продал некачественные вещи. Только лучшие товары.
— Достаточно! — Человек, который обыскивал его сумки, направил на него острие копья.
— Куда ты направляешься?
— Сегодня ночью? Я надеялся остановиться на вилле, принадлежавшей римлянину, по другую сторону леса в нескольких километрах отсюда. После этого я отправлюсь на север, чтобы вести дела с вашими людьми. Со мной раньше никогда ицены не обращались с таким неуважением, — с упреком добавил он.
— Ты друг римлян? — спросил бритт.
— Друг? Кто может быть другом того, кто обращается с человеком как с нарушителем на земле, которой он когда-то владел? Среди моих клиентов есть римляне, и я беру с них цены, которых никогда бы не стал заряжать своим соплеменникам. Не оскорбляйте меня, предполагая, что такой честный человек, как я, позволит называть римскую собаку своим другом. — Он сплюнул в сторону, чтобы подчеркнуть комментарий.
— Справедливо. Однако тебе придется пойти с нами. Ходят слухи о римских шпионах в регионе. Командир нашего отряда захочет допросить тебя.
— Для меня будет честью ответить на любые вопросы, которые он мне задаст. — Аполлоний склонил голову. — Но сначала я должен забрать свои товары. — Он указал на товары, разбросанные на земле рядом с его лошадью.
Лысый взглянул на них и кивнул. — Поторопись.
Аполлоний начал собирать безделушки и складывать их обратно в седельные сумки. Пока он работал, худощавый человек не сводил с него глаз, а его спутники любовались взятым ими зеркалом. Он обошел лошадь с другой стороны и положил несколько вещей в сумку по ту сторону, прежде чем просунуть руку под овчину и нащупать свой метательный нож и длинный кавалерийский меч, свисавший с рамы седла на двух кожаных петлях, использовав круп лошади, чтобы скрыть свои действия.
Сделав это, он вынул клинки и взял нож в правую руку, выбирая правильную хватку. Худощавый бритт посмотрел на своих товарищей, а светловолосый воин в это время разглядывал себя в зеркале. Аполлоний подошел к лошади сзади и выбросил вперед руку. Нож стремительно пролетел и ударил худощавого человека высоко в бедро, близко к паху. Он пошатнулся и посмотрел вниз от удивления, бормоча: — Что…?