Все трое остановились на перекрестке, и Катон достал свой кошель и отсчитал монеты для оплаты оговоренной суммы. Пернокат принял их, благодарно кивнув и позволив монетам соскользнуть в свою сумку.
— И еще одно, — сказал Катон, сняв со спины своей лошади свою кабанью долю и протянув ее Пернокату. — Как сказал Макрон, у нас более чем достаточно для наших нужд. Вот. Возьми.
Триновант колебался. Как и все те, кто когда-то был воином в его племени, он был гордым человеком, и ему было трудно принять милостыню от римлянина.
— Ты это заслужил, — сказал Катон. — Без тебя мы бы никогда не смогли выследить зверя.
— Как пожелает префект, — ответил охотник. Он принял мясо и закрепил его на своем седле так, чтобы по одному бедру свисало с каждой стороны. Затем он постучал двумя пальцами по лбу, на манер бриттов и повернулся, чтобы повести свою лошадь по тропе к хижинам.
— Мы снова будем охотиться после Сатурналий! — Катон выкрикнул ему вдогонку. Пернокат взмахнул копьем в знак согласия, но не оглядываясь назад.
Макрон тихонько присвистнул. — Вот она и благодарность тебе. Зачем ты отдал ему мясо? Это была большая часть твоей доли.
— У меня еще много осталось. Клавдия и я не собираемся голодать. В отличие от некоторых местных жителей.
— Так вот оно что. — Макрон покачал головой. — Ты не можешь позволить себе проявлять жалость ко всем, кого встретишь, парень.
— Это не жалость. Это уважение. Эти земли когда-то принадлежали его народу сквозь многие поколения.
— А теперь они принадлежат Риму. По праву завоевания. Ты думаешь, тринованты не отобрали их у кого-то еще в какой-то момент? Как ты думаешь, если бы вы поменялись местами, он бы отдал тебе свою долю мяса?
— Он мог бы.
Макрон повел свою лошадь обратно по главной дороге.
— Иногда я действительно не понимаю тебя, Катон. Ты был в легионах, сколько уже, семнадцать лет. Ты причина того, что у Рима есть империя. Это мы, воины Рима, создали империю для него. Мы боролись за нее, проливали за нее кровь, и теперь мы наслаждаемся нашей добычей.
— Это правда, — ответил Катон, следуя за своим другом. — Но для меня это не про то. Это о парнях, с которыми я служу. Они были моей семьей всю мою взрослую жизнь. Я сражаюсь за них.
Макрон кивнул.
— Я знаю. Я понимаю, и ты прав… Вот почему я скучаю по всему этому. Я достаточно счастлив с моей женщиной. У меня прекрасная женщина, хороший дом и первое место в сенате колонии. Но, боги, помогите мне, я так скучаю по армии. Жалко, что теперь для меня все кончено. Нет больше борьбы. Но по крайней мере, есть охота, чтобы как-то скрасить мою отставку. Яйца Юпитера! Этот кабан был настоящим монстром! На мгновение там, я подумал, он заставит нас троих отправиться вслед за Хароном[15] через Стикс.
Катон улыбнулся. Он был рад за Макрона, что тот нашел свое место в Камулодунуме, где он мог прожить свои дни с Петронеллой в мире. Многие их собратья не дожили до таких времен.
Если смерть не настигала их от рук врага, то обычно это делали ранения или болезни. Всему причиной была упорная стойкость Макрона и немалая доля удачи, которые позволили ему достичь этой точки.
Катон все еще был в активном армейском списке и, вероятно, когда-нибудь будет отозван и получит новое командование.
Он надеялся, что Фортуна будет к нему так же добра, как и к Макрону, и что он тоже проживет достаточно долго, чтобы выйти на пенсию с Клавдией подле него.
К тому времени Луций уже должен был стать мужчиной, и Катон задумался о том, что будущее припасет для него. У него будет больше возможностей, чем у самого Катона. Даже несмотря на то, что он поднялся до всаднического класса[16] римского общества, это было тем, на что он мог максимум рассчитывать из-за своего скромного происхождения. Луций же начнет свой жизненный путь с более высокой точки и однажды сможет расчитывать стать сенатором, может быть, даже консулом. Перспектива взволновала Катона: — «Зайти так далеко всего за два поколения!». В то же время было и остаточное разочарование по поводу ограничения, наложенного на собственные возможности и амбиции. Лучшее, на что он мог надеяться, это стать имперским префектом Египта. Провинция была главным поставщиком зерна в Рим, и поэтому ею управлял магистрат, назначаемый непосредственно императором, достаточно низкий по рангу и происхождению, чтобы не воспользоваться своим положением и не бросить ему вызов.
Тем временем ему придется терпеть перспективу наблюдать за тем, как гораздо менее способные люди получают высокие политические посты и военные назначения по той лишь простой причине случайности рождения, которая предоставила им больше возможностей завоевать власть и богатство, чем было предоставлено сыну раба. «По меньшей мере, Луций сможет добиваться того, в чем ему самому было отказано», — утешал себя Катон.
15
Харон — в греческой мифологии перевозчик душ умерших через реку Стикс в подземное царство мёртвых.
16
Всадники (лат. equites) — военная кавалерия, а затем одно из привилегированных сословий в Древнем Риме.