На дальнем берегу реки теперь тоже зашевелились враги, когда группировки собрались и направились к броду вверх по реке, чтобы переправиться и присоединиться к своим товарищам, занявшим колонию. Из дальнего конца колонии донеслись звуки пилы и молотка, когда бритты, которые спали снаружи, начали гуськом проходить сквозь разрушенные укрепления и исчезать среди зданий.
— Сегодня нам не будет покоя, — пробормотал Венуций.
— Ну же, — усмехнулся Макрон. — А ты действительно верил в эту чепуху о том, что выйдешь на пенсию и никогда больше не будешь воевать?
— Я надеялся…
— Макрон, — перебил Аполлоний. — Смотри туда, напротив ворот.
Группа крепких мятежников вышла с конца улицы. Их мечи были вложены в ножны, и они несли большие плетеные корзины, покрытые лоскутами ткани. Не было ощущения срочности или угрозы. Они небрежно подошли к воротам.
— Что они задумали? — задумался Венуций. — Приказать лучникам пустить в них несколько стрел, господин?
— Еще нет. Посмотрим, чем это закончится.
Повстанцы поставили свои корзины недалеко от ворот и побежали обратно к безопасности улицы, с которой они вышли. Макрон и остальные с любопытством посмотрели вниз.
— К чему это? — спросил Венуций. — Какой-то трюк?
— Есть только один способ узнать, — сказал Макрон, поворачиваясь к одному из ветеранов поблизости. — Принеси мне лестницу.
— Ты не серьезно? — бросил ему вызов Аполлоний, но ветеран уже вернулся с ближайшей лестницей, и Макрон приказал ему опустить ее через переднюю часть стены.
Он быстро огляделся и увидел, что враг прячется в тени и не делает попыток приблизиться к храмовому комплексу. Перекинув ногу через парапет, он спустился вниз и подошел к корзинам. Он остановился у ближайшей, схватил складку ткани и поднял ее. Внутри было несколько голов. Ему потребовалось мгновение, прежде чем он узнал лицо одного людей конного эскорта, сопровождавшего эвакуированных из колонии. Ужас сковал его сердце, и он почувствовал, как тошнота сжала горло. Он ходил от корзины к корзине, разрывая ткань и торопливо осматривая головы внутри. Все оказались людьми из эскорта, включая Кальдония. Он с отвращением отбросил последний кусок ткани, затем вернулся к лестнице и взобрался обратно на стену, прежде чем двое ветеранов подняли лестницу и опустили ее на территорию комплекса.
Венуций с тревогой повернулся к нему.
— Кто они? Сильваний и его люди?
Макрон покачал головой. — Это Кальдоний и его парни.
— Кальдоний? — Выражение лица Венуция внезапно изменилось на выражение ужаса. — А наши женщины и дети?
— Я никого из них там внизу не видел. — Макрон кивнул в сторону корзин. — Должно быть, он увел их достаточно далеко по дороге, прежде чем повернуть назад, чтобы присоединиться к нам.
— Ты приказал ему отправиться в Лондиниум, если восставшие доберутся до Камулодунума до того, как он сможет прорваться, — заметил Аполлоний.
— Тогда он и его люди, должно быть, попали в засаду на обратном пути, — лаконично ответил Макрон, прежде чем понизить голос, чтобы его могли слышать только двое других офицеров. — Это та история, которую мы будем рассказывать нашим парням. Им нужно верить, что их семьи в безопасности. Я не могу позволить, чтобы их отвлекло горе. Кроме того, есть все шансы, что Кальдоний благополучно увел семьи и попал в засаду только на обратном пути сюда, как я уже сказал. Вот во что я хочу верить. Мне нужно верить, что моя Петронелла жива.
— Так чьими головами мы их назовем, если нас будут расспрашивать? — спросил Венуций.
— Сильваний и его группа. Это то, что вы будете говорить парням, — твердо сказал Макрон.
Аполлоний кивнул, а Венуций отвернулся и прошипел: — Дерьмо.
— Венуций, это приказ, понимаешь?
Центурион на мгновение замер, а затем кивнул.
— Хорошо. Давайте убедимся, что парней накормят, прежде чем они отправятся на стену. Мы знаем, что замышляет враг. — Макрон жестом указал в сторону, откуда раздавались звуки распиливания и стук молотков. — Они выдвинут лестницы и таран, как только будут готовы. Я буду держать Ульпия и его людей в резерве, чтобы затыкать любые бреши или контратаковать любые прорывы, если у них получится, на стене.