— Вот беда, — пробормотал Макрон.
— Моя дорогая Петронелла! — Порция протянула руки, и две женщины на мгновение обнялись. — Я понимаю ты привела с собой моего сына и этого славного мальчика Катона.
— И тебе привет, матушка, — сказал Макрон, когда Катон улыбнулся в знак приветствия.
— И еще, так много друзей… — Порция посмотрела на иценских воинов, расседлавших коней и снимавших ярма и упряжки с мулов, которые тянули повозки. Потом она увидела Боудикку, которая выступила из рядов своих людей, и ее манера резко изменилась на почтительную.
Успешная деловая женщина и к тому же римлянка, Порция была склонна благоговеть перед кем бы то ни было с царственным титулом.
— Царица Боудикка, добро пожаловать в мои скромные покои. Приятно видеть тебя еще раз.
— Мне приятно не меньше, — ответила Боудикка, выдавливая усталую улыбку. — Моей свите и мне нужен ночлег на ближайшие несколько дней. Если это не слишком большая проблема.
— Для меня будет честью.
Макрон заметил промелькнувшее расчетливое выражение лица пожилой женщины. — В качестве наших гостей, мама.
— Гостей?
— Возьми стоимость их жилья и еды из моей доли прибыли.
— Как хочешь. Царица и ее дочери могут занять лучшую комнату в гостинице, и я найду комнаты для тебя, Петронеллы и Катона. — Она повернулась к Боудикке. Лучшая комната моя. Она уютная и теплая, находится над кухней. Крыша не протекает и находится в дальнем конце здания подальше от борделя, так что там должно быть тихо и красиво.
— Звучит восхитительно. — Боудикка улыбнулась. — Ты слишком добра.
Изможденное лицо Порции вспыхнуло от удовольствия, и она повернулась, чтобы окликнуть своего помощника и по совместительству любовника. — Денубий! Проследи, чтобы моя комната была приготовлена для царицы Боудикки, и перенеси мои вещи в твою комнату на данный момент.
— Мою комнату? — Денубий выглядел огорченным. — Куда мне идти, госпожа?
— Это гостиница, — коротко ответила она. — Есть и другие комнаты.
Его плечи поникли, когда он повернулся и пошел обратно внутрь, чтобы выполнять ее приказ.
— А теперь, я полагаю, есть много новостей, которыми можно обменяться. — Порция улыбнулась. — Но я ожидаю, что вам понадобится сначала переодеться в сухую одежду и что-нибудь поесть и попить. — Она взглянула — снова начался дождь, разводя круги по лужам во дворе. — Пойдемте внутрь.
— Она попала в затруднительное положение, бедняжка, и это точно, — вздохнула Порция, когда Катон объяснил, что произошло по дороге из Камулодунума. Она сидела у жаровни в своем таблинии, бывшем помещении в выкупленной ею гостинице в одном из прилегающих зданий. Катон, Макрон и Петронелла сидели на табуретках напротив, держа в руках кубки с подогретым вином. — Они должны защищать путешественников на этой дороге, — высказала мнение Порция. — Вот за что мы платим налоги. Вы должны поговорить с наместником об этом. Он бы прислушался к человеку твоего ранга.
— Сомневаюсь, — ответил Катон. — Светоний слишком занят приготовлениями к грядущей кампании. Он не захочет повторять ошибки наместников, которые были до него. На этот раз он завершит работу и покончит с горными племенами и друидами. Но ему придется соскабливать все резервы вместе со всеми людьми, которых он сможет найти, и снабжать экспедиционные силы, когда они пойдут маршем через горы. Не маленькая задача. У него не будет времени заниматься обеспечением безопасности тех, кто находится на дорогах. Нам просто нужно позаботиться о себе самим. — Он сделал глоток вина, отметив, что были добавлены некоторые специи, и одобрительно поднял бровь, прежде чем продолжить. — Что касается Боудикки, ты права. Теперь у нее огромные проблемы, потому что почти вся дань была украдена.
— Вот почему я предложил ей остаться в «Собаке и олене», — быстро добавил Макрон. — Иначе стоимость пребывания ее свиты в городе съела бы то, что осталось. Я знал, что ты не будешь возражать.
— Я не против, тем более это за твой счет, сынок.
— Мать… — Макрон бросил на нее укоризненный взгляд. — Я не против заплатить за них, но у тебя настолько короткая память? Именно благодаря помощи Боудикки нам удалось победить лондонские банды. — Он указал на комнату. — Как ты думаешь, смогла бы ты построить свои дела с тех пор, если бы те головорезы по-прежнему брали почти каждый лишний сестерций в качестве платы за «защиту»? Ее люди пролили свою кровь за нас. Меньшее, что мы можем сделать, это проявить немного гостеприимства в ответ, а?