ГЛАВА ІX
Инстинктивной реакцией Катона на приказ остаться было опасение, что истинная личность Клавдии Актэ была раскрыта, и что их вот-вот арестуют и вернут в Рим, где они предстанут перед гневом императора Нерона. Он не мог придумать какой-либо другой причины. Он взглянул на Макрона, который слегка пожал плечами, прежде чем оба повернулись к Светонию. Наместник наблюдал за бессловесной игрой с веселым видом.
— Почему мои подчиненные думают, что у них проблемы, когда я прошу их остаться после того, как другие покинули собрание? Может быть, они страдают от угрызений совести? Или что-то скрывают? По опыту, то обычно так и происходит, — он сделал паузу, а затем рассмеялся. — Расслабьтесь, вам не о чем переживать. По меньшей мере не в том смысле, в котором вы, возможно, ожидали.
Его слова мало успокоили беспокойство Катона. Какое-то шестое чувство навело его на мысль, что ему не понравится то, что пропретор собирался сказать им. Светоний перевел взгляд на Макрона.
— Как старший магистрат ближайшего центра римской власти, на тебя возлагается обязанность помогать прокуратору в составлении описи имущества и богатств царства иценов и обеспечении того, чтобы остальная часть дани была выплачена.
— Это если предположить, что царица Боудикка не соберет то, что причитается, господин, — сказал Катон.
— Именно это я и предполагаю, префект. Или ты мне хочешь объяснить, как она сможет найти необходимые деньги? — Вызов Светония остался без ответа, и он кивнул. — Мы можем согласиться с моим предположением тогда. Центурион Макрон, ты будешь под командованием прокуратора и будешь исполнять все его приказы.
Макрон покачал головой. — Со всем уважением, господин, я не буду этого делать.
— Не будешь? — Светоний нахмурился.
— Я отказываюсь служить под началом этого труса. — Макрон ткнул большим пальцем в сторону прокуратора, не соизволив взглянуть на него. — Он был ответственен за смерть множества хороших людей и бежал с поле боя, когда началась та заварушка, которую он сам и спровоцировал. Если бы он был солдатом, его бы казнили за дезертирство перед лицом врага.
— Но он не солдат, центурион. Он гражданский чиновник, и он выполнял свои обязанности в том инциденте, о котором ты говоришь. Да, я слышал его версию этого, и я уверен, что, если бы он остался с тобой и твоими людьми, то это бы все равно не повлияло на результат. Как бы то ни было, он поднял тревогу в тот момент, когда он достиг армейского аванпоста, хотя, к сожалению, слишком поздно, чтобы она оказалась полезной.
— Если вы так говорите, — прорычал Макрон. — Как я уже сказал, я не буду служить под его началом, если бы я это сделал, то я не смог бы нести ответственность за то, что может с ним случиться.
— Достаточно, центурион! Я не потерплю угроз со стороны тех, кто служит под моим началом. Мне нет дела до личных обид, которые ты можешь здесь предъявить. У меня нет возможности тратить свое время на мелкие разногласия. Ты по-прежнему офицер запаса, а также старший магистрат колонии. Таким образом, ты обязан подчиняться любому приказу, который я тебе отдам. И я приказываю тебе помочь прокуратору в обеспечении того, чтобы Боудикка и ее племя выполнили свои обязательства. На время этой миссии ты будешь подчиняться ему так же, как и любому другому офицеру, занимающему командирскую должность над тобой. Это совершенно ясно, центурион? Или ты предпочитаешь, чтобы я лишил тебя твоего звания и нашел кого-то другого, кто возьмет на себя твои обязанности и привилегии?
Макрон глубоко вздохнул, прежде чем ответить. — Ясно, господин.
Краем глаза Катон заметил, что Дециан с удовлетворением сложил руки на груди.
— Очень хорошо. — Светоний нетерпеливо вздохнул. — Дело решено. Я больше не нуждаюсь в тебе и прокураторе. Вы оба свободны. Центурион, я был бы признателен, если бы ты воздержался от того, чтобы выбить дух из Дециана в тот момент, как только вы окажетесь вне таблиния. И Дециан, я не восприму положительно любые провокации, которые ты предпримешь в адрес Макрона или злоупотребишь моим доверием, когда я решил поместить его под твое командование. Все ясно? Прошу более не портить мне настроение. А теперь уходите.
Дециан первым направился к двери, желая увеличить дистанцию между собой и центурионом, чью жизнь он некогда поставил под угрозу. Макрон заставил себя сделать паузу, сжав кулаки, прежде чем кивнул, отдал честь наместнику и вышел из таблиния, плотно закрыв за собой дверь. Светоний закрыл глаза и глубоко вздохнул, прежде чем снова открыть их, чтобы обратиться к Катону.