— Мы можем поговорить наедине?
Макрон кивнул в сторону двери таблиния старшего магистрата.
— Там.
Дециан открыл дверь и оглядел маленькую комнату.
— Что ж, вполне сгодится. — Он кивнул в сторону жаровни в углу с небольшим запасом растопки и поленьев, отставленных в сторону. — Лучше бы ее поскорее разожгли, центурион. Я продрог до костей.
Макрон отказался от идеи дальше дразнить своего непосредственного командира поневоле. Он подошел к двери и позвал ближайшего из писцов прокуратора.
— Ты. Сюда. Разожги огонь для прокуратора. — Он отошел в сторону, когда человек, чья мокрая туника облепила его, принялся за работу.
Как только писарь вышел из комнаты, Дециан встал перед жаровней, пламя осветило его лицо и протянутые руки мягким кроваво-красным оттенком. Макрон рассматривал куполообразную голову и пристальные глаза прокуратора с отвращением, вспоминая тот день, когда Дециан бросил Макрона и отряд ветеранов, оставив их наедине в отчаянной ситуации против многочисленных разъяренных бриттов и посреди разгоравшегося сражения, причем, спровоцированного им. «Да, на руках Дециана была кровь», — Макрон с горечью размышлял и проклял приказы наместника подчиняться этому человеку.
— Ты знаешь, почему я здесь, не так ли? — Дециан взглянул на него.
— Я могу предположить.
— Пришло время нанести визит нашим друзьям-иценам и поджарить чьи-нибудь пятки на огне, чтобы убедиться, что они заплатят остальную часть дани.
— Будем надеяться, что до этого не дойдет. Будем надеяться, что им удалось найти сумму, которую они должны, и тогда не будет нужды в неприятностях. — Макрон подошел ближе. — Я не забыл ту проблему, которую ты вызвал в прошлый раз, когда ты вылез из-за стола в Лондиниуме.
— Все еще считаешь меня ответственным за вашу маленькую стычку?
— Хорошие люди погибли из-за тебя. Это никогда не будет забыто или прощено, пока я или кто-либо другой из вовлеченных ветеранов, все еще живы.
— Очень плохо, центурион. Иногда случаются ошибки, и это печально. Но мы оба должны выполнять работу, которую наместник поручил нам сейчас. Я рассчитываю на твои способности и твое послушание в ближайшие дни. Будет лучше, если ты не подведешь меня.
— Я сделаю то, что должен.
— Вот именно. — Дециан сурово посмотрел на него. — И, если ты дашь мне хоть малейший повод для неудовлетворенности, ты можешь быть уверен, что это будет включено в отчет, который я подам пропретору и в Императорский дворец.
— Я представлю свою собственную версию, если потребуется, — ответил Макрон. — Как я уже сказал, будем надеяться, что ицены заплатят все, что причитается, и ты сможешь спокойно поехать своей дорогой.
Дециан рассмеялся.
— Ты серьезно думаешь, что они смогут наскрести сумму, которую они были должны?
— Это будет трудно, — признал Макрон. — А если не смогут, то что тогда?
— Тогда нам придется исполнить волю покойного царя Прасутага и захватить то, что нам причитается. В таком случае мне понадобятся некоторые мускулы, чтобы поддержать мои требования. Вот где ты и твои ветераны пригодитесь. У меня уже есть пятьдесят ауксиллариев из гарнизона Лондиниума. Мне нужен ты и еще сотня твоих ветеранов, чтобы убедиться, что у иценов не возникнет глупых идей оспаривания каких-либо претензий в отношении их собственности. Демонстрация силы заставит этих варваров усмириться и убедиться, что это не должно стать проблемой для кого-либо из всех нас.
— Сотня? Мы идем туда, чтобы получить оплату по счетам, а не вторгаться в долбанное место.
— Я приказываю тебе предоставить сотню твоих ветеранов. Так что устрой все как следует!
— Есть другие требования?
— Если я что-нибудь надумаю, я дам тебе знать.
— А как скоро мы тебе будем нужны?
Дециан холодно улыбнулся. — Завтра утром будет прекрасно. Лучше бы мы покончили с этим делом как можно скорее, а?
ГЛАВА XV
Колонна пересекла границу территории ордовиков в последний день марта. Солнце уже вышло и ярко сияло с безоблачного неба. Несколько конных патрулей Восьмой Иллирийской когорты шли впереди, осматривая местность и высматривая признаки врага. Позади за ними маршировала остальная часть нового подразделения Катона, оставшиеся всадники шли во главе колонны, за которыми следовала пехота и скромный обоз, состоящий из нагруженных мулов и небольших повозок c палатками, кормом и провизией. В сотне шагов позади когорты шла первая из легионерских когорт, тяжелая пехота, отягощенная доспехами и оружием, в то время как их широкие и длинные прямоугольные щиты, а также остатки снаряжения свисали с фурок, закрепленных на их плечах.