Катон стоял у редута, заканчивая свой доклад пропретору Светонию, который видел битву только на одном конце стены.
— Сегодня Восьмая Иллирийская хорошо зарекомендовала себя, — прокомментировал Светоний. — Ты и твои ребята проделали отличную работу.
— Благодарю, господин.
— Конечно, этому предшествовало разочарование, вызванное попаданием в первую засаду, — продолжил он. — Этого нельзя допустить снова.
— Нет, господин.
— В будущем приказы, отдаваемые твоим людям, должны быть недвусмысленными, префект Катон.
Катона задела критика его командира. Он злился на себя за этот досадный просчет и за то, что он не смог учесть упрямый характер Туберона. У него было достаточно времени, чтобы познакомиться со своими офицерами, и он должен был предвидеть возможность того, что Туберон не окажется в состоянии удержаться от преследования того, что выглядело легкой добычей. Тот факт, что приказ нужно было дать в спешке, не было оправданием.
— Я понимаю, господин.
— Хорошо. Тогда ты можешь передать своим людям от меня, что их полководец гордится ими. Если другие вспомогательные подразделения будут сражаться так же, как и Восьмая, кампания завершится до конца лета. — Светоний указал на руку Катона. — Насколько плоха рана?
— Телесная рана, сквозная, господин.
— Как это произошло?
— Удар мечом, господин.
— Болезненно, я полагаю?
Катон сохранял нейтральное выражение лица, даже когда рана пульсировала, и пожал плечами.
Светоний улыбнулся.
— Я пришлю к тебе в палатку своего личного врача, как только возведение походного лагеря будет завершено. Он научился своему ремеслу обращения с ранами еще с гладиаторами в Капуе, так что с этим разберется.
Катон кивнул в знак благодарности. Через плечо командующего он увидел приближающегося Галерия, с вощеной табличкой в руке. Центурион остановился на почтительном расстоянии и стал ждать.
Светоний еще раз оглядел сцену битвы и улыбнулся. — Первая кровь за нами. Будем надеяться, что все наши победы будут приходить так же легко, а? Увидимся в лагере, префект.
Катон отсалютовал, наместник повернулся и направился к небольшой группе штабных офицеров, ожидающих его неподалеу от дороги, пока два легионера держали поводья их скакунов.
— По коням! — Призвал Светоний. — Мы потеряли здесь достаточно времени.
Офицеры взяли поводья и сели в седла, а наместник повел свою свиту вниз по склону, прежде чем присоединиться к колонне следом за марширующей первой когортой легионеров. Галерий подошел к Катону и коснулся края своего шлема.
— Прошу доложить, господин. Счет от мясника.
Взгляд Катона переместился на ряд тел у дороги. Когда обоз армии прибудет, их погрузят и отвезут в походный лагерь для похоронных обрядов.
— Как много?
Галерий открыл вощеную табличку.
— Девять убитых и одиннадцать раненых из конного контингента, из них восемь и семь сегодня утром в засаде. Двадцать восемь убитых и сорок раненых из пехотного контингента. Большинство являются легкоранеными, к счастью. Нас покинул опцион из третьей центурии. И центурион Деций.
Образ раздробленной головы центуриона мелькнул в мыслях Катона, и он заставил отбросить его от себя. — Кого ты порекомендуешь ему на замену? Его опцион? Метеллин?
— Нет, господин. Парня только недавно повысили. Ему нужно больше опыта, прежде чем он сможет сделаться центурионом.
— А кто еще?
— Рубион, господин. У него есть все, что нужно. Он из тех, кто идет впереди.
— Тогда Рубион, — согласился Катон. — Лучше дай ему знать. Скажи ему, чтобы он определил лучшего человека на баллисты, чтобы он мог его там полноценно заменить. Что-нибудь еще?