Дециан улыбнулся.
— Думаю, на этом переговоры закончены. Макрон, подними сундук.
Макрон покачал головой. — Сделай это сам, или пусть кто-нибудь из твоих головорезов сделает это. Я в этом не участвую.
— Ты действительно так думаешь? Думаешь, те люди считают, что ты чем-то отличаешься от меня? Перестань вести себя как романтический идиот, Макрон. Ты — римский офицер. Ты дал клятву служить Риму и тем, кто имеет над тобой власть. То, что здесь происходит — это воля Рима, и ты не только соучаствуешь в ней, но и обязан ее защищать. А теперь подними этот долбанный сундук, или я заставлю одного из этих варварских подонков, чтобы он сделал это за тебя.
Ярость Макрона неуклонно нарастала в нем, все более скручиваясь и напрягаясь, как торсионные канаты баллисты. Ему потребовалась каждая крупица самообладания, чтобы не дать себе задушить прокуратора. Стиснув зубы, он нагнулся, чтобы поднять сундук, и сунув его под левую руку, оставив руку с мечом свободной.
— Аттал, отправляемся в путь, — приказал Дециан.
Когда телохранители сомкнулись вокруг прокуратора, Макрона и заложников, небольшой отряд вышел из зала и направился к ветеранам у ворот комплекса. Варий увидел их приближение и позвал остальных построиться. Они пристроились сзади небольшой колонны, и Макрон отстал, чтобы присоединиться к ним.
— Что это за женщины? — тихо спросил Варий.
— Не просто женщины, — сказал Макрон. — Царица Боудикка и ее дочери.
Глаза ветерана расширились, затем он оглянулся, когда первые из тех, кого удерживали в зале, выскочили наружу, громко крича. — Вот дерьмо!
— Именно. — Макрон кивнул. — Мы сейчас в нем по самые уши.
По мере того, как они продвигались по грязной главной дороге столицы иценов, люди начали собираться в ответ на шум. Увидев, что их царицу и ее дочерей держат люди Дециана, они сначала были шокированы, потом одни застонали в ужасе, а другие начали гневно восклицать. Боудикка шагала уверенно, отведя плечи назад и подняв подбородок, глядя вперед, как мученица, бесстрашно идущая на казнь. Позади нее всхлипывали две девочки, которых пришлось тащить за собой между их охранниками. Когда один из местных попытался пробиться к царице, он был сбит с ног ударом меча плашмя одного из людей прокуратора. Боудикка повернулась к собравшейся толпе и умоляюще обратилась к ним, и они отступили и позволили римлянам беспрепятственно пройти дальше.
Варий взглянул на Макрона. — Я слышал, что случилось в прошлом году. Что если этот ублюдок Дециан сбежит и оставит нас на произвол судьбы?
— Он не сможет, — ответил Макрон. — На этот раз он находится в самом сердце враждебной территории, и единственная надежда выбраться живым –
это убедиться, что заложники и все мы останемся с ним.
— Надеюсь, вы правы, господин.
Когда колонна покинула поселение и направилась к походному лагерю, Макрон увидел, что Вульпиний уже поднял тревогу, а ветераны, оставленные охранять лагерь, спешно формировались по мере приближения остальных.
— Центурион Макрон! — воскликнул Дециан. — Иди сюда.
Макрон подбежал вперед и пошел в ногу с прокуратором.
— Я хочу, чтобы ты поставил сундук на одну из телег. После этого я прикажу своим людям охранять его. Затем мы разобьем лагерь и вернемся в Камулодунум. Сегодня нам нужно уехать как можно дальше от этого места. Кто-нибудь из твоих людей говорит по-иценски?
— Я знаю немного слов. Я выучил кое-что из их языка.
— Этого мне недостаточно. Мне нужен кто-то, кто сможет говорить с ними ясно. Я не хочу, чтобы эти варвары неправильно поняли послание, которое я хочу до них донести.
— Вульпиний может говорить на их языке, достаточно сносно для этой задачи.
— Вульпиний. — Дециан указал на толпу соплеменников, идущих позади колонны. — Когда мы достигнем лагеря, пусть он скажет им, чтобы они вернулись в свои глинобитные хижины. Он должен сказать, что, если они последуют за нами дальше или попытаются вызволить царицу, это плохо кончится для нее и ее дочерей. Если я увижу хоть малейший признак того, что их воины преследуют нас, я прикажу выпороть ее дочерей. Понял?
Макрон кивнул.
— Тогда проследи за этим. Убедись, что они понимают.
Макрон отступил к своим людям и передал приказ. Вульпиний покачал головой.
— Он сошел с ума. Этот дурак хоть понимает, какую бурю он поднял?
— Он прекрасно понимает, и его это не волнует, — ответил Макрон. — Теперь мы в руках богов, мой друг. Молись, чтобы они проявили к нам милосердие.