- За императора и Рим! - хором воскликнули офицеры, прежде чем разойтись по своим когортам.
Катон снова сел на лошадь и потрусил вперед колонны, спрыгнул вниз и благодарно похлопал животное. - А теперь иди и найди своего хозяина.
Трасилл подбежал и остановился рядом с ним. Расстегнув застежку плаща, Катон отбросил его в сторону, чтобы облегчить свою ношу и движения, и кивнул. - Самое время увеличить темп движения.
Командир Десятой Галльской глубоко вздохнул и крикнул через плечо: - На тройной шаг… Вперед!
Передняя часть колонны перешла в плавный бег, и стук калиг, грохот и позвякивание снаряжения усиливались по мере того, как каждое подразделение по очереди набирало скорость. Катон поблагодарил богов за то, что это время года не было более засушливым, так как поднятая пыль выдала бы их местонахождение, а также укутала бы людей удушающим одеялом. Это был утомительный день для тех, кто находился под его командованием. Многие из них уже были в бою до форсированного марша, и теперь им предстояло стремительное тактическое наступление, груженными обмундированием и оружием. И в конце всего этого еще предстояло сражение. До сих пор во время кампании Восьмая Иллирийская когорта доказала, что она заслужила репутацию, которую ожидал от нее Светоний, и сегодняшний день станет для них высшим испытанием. Катон нехотя признал, что он действительно может гордиться ими. Он служил во многих хороших подразделениях и в некоторых сомнительных, и Восьмая Иллирийская была одним из лучших. Катон подумал, что бы сделал с ними Макрон, и криво усмехнулся при мысли о том, как его друг в данный момент кипит от разочарования в безопасном уюте своего дома в Камулодунуме, хотя он предпочел бы быть здесь, в самой гуще событий.
Он почувствовал, что его темп замедлился, и заставил себя поторопиться. Он глубоко дышал в ровном ритме, но его конечности начали жаловаться на напряжение, которое он на них оказывал уже почти весь день. Ноющая усталость начала превращаться в жжение в икрах и ступнях. Продолжение движения уже стало актом воли; он не посрамил бы себя, показывая, что устал перед своими людьми. Катон тяжело вздохнул и расставил промежуточные ориентиры на местности по пути вперед, чтобы не сбиться с пути, смахивая пот с глаз.
Когда они добрались к деревьям, он с облегчением обнаружил, что лесная почва свободна от густой растительности. Даже с учетом этого римляне были вынуждены перейти на двойной темп, пока они петляли между деревьями в направлении тропы. Они вышли на нее менее чем через восемьсот метров и повернули к проливу. Впереди он увидел впадину между концом хребта и холмом за тем местом, где начиналась линия укреплений врага. Он подсчитал, что осталось пройти еще столько же, и замедлил шаг до стандартного марша, помня о вздохах и тяжелом дыхании людей, стоящих идущих прямо за ним. Упорные тренировки перед началом кампании привели их в форму, и они быстро отдышались, продвигаясь по тропе, которая была достаточно широкой, чтобы четверо человек могли идти в ряд. Склоны начали смыкаться с обеих сторон, и он понял, что колонна неминуемо приближается к моменту атаки. По звукам боя, доносящимся до них через лес, он понял, что главный штурм уже начался. Колонна завернула по тропе, и деревья разошлись, открывая впереди вид на разбитый вражеский лагерь.
- Ты знаешь, что должен делать, Трасилл. Пусть Фортуна будет с тобой, и увидимся после битвы.
- Да, Катон. Тогда после битвы. - Префект Десятой Галльской обнажил меч и вывел свое подразделение на открытое пространство.
Катон отошел вправо, чтобы дождаться, когда подойдет его собственная когорта, и взобрался на небольшой выступ между большими пнями, чтобы осмотреть окрестности получше. Шум битвы, бушевавшей вдоль укреплений, и жадное внимание защитников, направленных на сражение, были таковы, что Трасилл и первые из его людей продвинулись на пятьдесят шагов к концу вала, прежде чем их заметили некоторые из вражеских воинов в лагере. Они застыли на несколько жизненно важных моментов при виде приближающихся к ним римлян, а затем чары внезапности были разрушены, когда они закричали и подняли тревогу. Немедленно Трасилл отдал приказ атаковать, и его люди бросились бежать с рваным ревом боевых кличей. Он повел их прямо к задней части крепостного вала и вверх по земляному склону, который сливался с концом вражеской обороны, прежде чем повернуть налево на проход и возглавить атаку на ближайшую группу воинов.