Он как раз вносил последние штрихи в командную цепочку, когда услышал шаги за ним. Он обернулся и увидел, что Парвий смотрит на него с обиженным выражением лица, и легко мог догадаться о причине такого настроения.
- Ты едешь в Лондиниум с Петронеллой. Я так решил.
- Нннн! - Парвий сжал кулаки и покачал головой. - На оедил. Нал не ии!
- Ты будешь, и ты не останешься здесь. - Макрон повернулся лицом к мальчику. - Я бы хотел, чтобы ты оказался подле меня в мгновение ока, если бы ты был на четыре года старше. Твое время придет, мой мальчик. Но это не твое время. Не в этот раз.
Парвий гортанно запротестовал и яростно ткнул пальцем в пол.
- Я не собираюсь с тобой спорить об этом. Я принял решение, и у тебя есть твой приказ. Я знаю, что ты хочешь однажды стать легионером, Парвий.
Мальчик кивнул.
- Хорошо, тогда позволь мне рассказать тебе, что нужно, чтобы стать хорошим солдатом. Макрон просчитал качества на его пальцах. - Мужество, сила, тренированность и дисциплина. Я не сомневаюсь, что ты обладаешь первыми двумя, и я знаю, что ты посвятишь себя обучению. Это оставляет нам дисциплину. Хороший солдат подчиняется приказам. Хочешь быть хорошим солдатом, Парвий?
Юноша осторожно кивнул, почувствовав, к чему ведет дискуссия.
- Тогда я отдаю тебе приказ. Ты пойдешь с Петронеллой и защитишь ее ценой своей жизни. - Ты понял меня? Я прошу тебя позаботиться о моей жене, пока меня не будет рядом, чтобы присматривать за ней. Могу я доверить тебе это?
Парвий выглядел разбитым, но в конце концов неохотно кивнул.
- Молодец! - улыбнулся Макрон и взял его за плечи. - Если бы я был благословлен сыном, я бы хотел, чтобы он был похож на тебя. Я бы гордился им так же, как горжусь сейчас тобой.
Парень покраснел от смущения и застенчиво улыбнулся.
- Так-то лучше. Теперь иди и помоги Петронелле со сборами. И поймай собаку. Катон захочет увидеть Кассия с нами, когда все это кончится.
Парвий вышел из комнаты, и Макрон на мгновение посмотрел ему вслед, вдруг осознав, как сильно он полюбил немого мальчишку, и как сильно он тосковал по собственному сыну. Он принял решение. Если он переживет осаду, он поговорит со своей женой об официальном усыновлении Парвия. Если он выживет… Макрон покачал головой. Он не должен позволять себе так думать. Ветераны будут смотреть на него, и он не должен подавать виду, что поражение возможно. Он должен поверить в это сам. Он должен был сыграть свою ответственную роль и выполнить задачу, которые наложила на него ситуация.
На следующее утро солнце взошло сквозь тонкий туман, похожее на тусклый диск раскаленной бронзы среди молочно-серой белизны, окутывающей колонию и окружающий ландшафт. Рынок Камулодунума был заполнен людьми, когда мужчины, оставшиеся защищать свои дома, попрощались со своими женами и семьями. Некоторые из женщин и детей плакали, и те их успокаивали нежными словами. Макрон знал, что многие из защитников прольют собственные слезы, когда останутся наедине.
Он пошел на рыночную площадь, держа Петронеллу за руку и неся ее маленький узелок с приготовленной едой в дорогу. Их сопровождал Парвий, одетый в урезанную версию одного из старых армейских плащей Макрона и сжимающий поводок Кассия в одной руке, пока собака шла впереди него. Другой рукой он вел мула, который нес палатку, запасную одежду и кормился из корзинки со своего ярма.
Другая половина конного контингента ждала в конце улицы, ведущей к Лондиниевым воротам, и командир-опцион отсалютовал Макрону, увидев его приближение.
- Готовы выступать, господин.
- Очень хорошо, Кальдоний. Пройди с ними первые пятьдесят километров, а затем поворачивай назад и возвращайся настолько быстро, насколько сможешь. Если противник уже окружит колонию к этому времени, направляйся в Лондиниум и сообщи прокуратору. Никакого героизма. Я не хочу, чтобы ты пытался пробиться к нам. Ты это хорошо понял?
- Да, господин.
- Тогда веди их.