Шпион и его ветераны забросали защитников камнями, запуская их по неглубокой дуге вниз к приближающемуся тарану. Было уничтожено несколько противников, в том числе трое бриттов впереди. Когда погибшие и раненные отпустили веревочные ручки, передняя часть тарана упала на ступеньки, и процессия резко остановилась.
- Так держать! - Макрон призвал Аполлония и его людей. - Забрасывайте этих ублюдков!
Камни продолжали бить повстанцев у тарана, и тех, кто шел на смену павшим. Затем произошло неизбежное, когда штурмующие начали сгребать камни и бросать их обратно в защитников. Раздался резкий крик, когда одного из ветеранов ударило по лицу, размозжив нос и раздробив скулу в кровавом месиве. Еще один ветеран был сбит попаданием сбоку в его шлем, когда он наклонился, чтобы подобрать еще несколько камней, и он покачнулся, прежде чем рухнуть коленями на землю, вываливая содержимое желудка наружу.
- Поднимите щиты! - прозвучал приказ Аполлония, и его люди продолжили обмен стихийными метательными снарядами с врагом.
Как и прежде, мятежники выслали вперед своих щитоносцев, чтобы прикрыть воинов, несущих таран, и это произошло снова. Макрон понял, что продолжать обстрел нет смысла, и выкрикнул приказ людям Аполлония присоединиться к линии резерва.
После небольшой задержки один из вражеских воинов начал отсчитывать темп. Когда они достигли нужной точки, тяжелые дубовые доски книжного шкафа содрогнулись от первого удара тарана. Макрон и те, кто остались на ногах из центурии Ульпия, стояли немного позади, готовые броситься на защиту бреши после того, как таран сделает свое дело.
Второй удар пробил две доски, разбросав щепки по каменной плитке храмового фронтона. Третий выбил несколько каменных плит, которые служили подпорками, и раздробил еще больше дуба. Еще несколько ударов превратили импровизированную баррикаду в руины, а затем противник опустил таран и начал вырывать элементы сломанной мебели и разбитые каменные плиты. Это была работа для нескольких ударов сердца, чтобы расчистить пролом, достаточно широкий, чтобы через него могли пройти трое человек одновременно.
Макрон крепче сжал рукояти щита и меча и уперся ногами, приготовившись защищать брешь. Первые из повстанцев пробрались сквозь завалы и изломанную мебель и бросились на линию щитов перед ними. Двоих прирезали сразу, а третьему удалось прорваться сквозь пролом прежде, чем на него напал Аполлоний и один из ветеранов. Удары меча пронзили его спину, он рухнул на живот и лежал, задыхаясь, кровь наполняла его легкие. Но большая часть следующей волны противника пронеслась через брешь и надавила вплотную, врезавшись в линию римлян, которая неуклонно отступала на полшага за раз. Так плотно сомкнулись обе стороны, которые не могли орудовать своим оружием, и это стало отчаянным испытанием на прочность и грубую силу, ради победы, на которую ветераны, находящиеся в безнадежном численном меньшинстве, не могли надеяться.
- Они идут через фронтон! - закричал голос, когда лестницы повстанцев доказали свою ценность, как и ранее при штурме стен храмового комплекса. Все больше бриттских воинов взбиралось на фронтон, разделяя защитников, загоняя их в тыл храма, заставляя тех, кто был ближе всего к ступеням, приближаться к Макрону, в то время как ветераны медленно теряли плацдарм вокруг бреши.
Макрон вышел из боя, и люди с обеих сторон сомкнулись, чтобы заполнить брешь в строю. Ему было нужно экстренно провести оценку складывающегося финала обороны Камулодунума. Подбежав к той стороне, где враг взбирался по лестницам, он увидел, что не менее сотни бриттов стояло на фронтоне и оттесняло римлян в обоих направлениях.
Фронтон был потерян, признал он с горьким разочарованием. Конец был близок. Все что теперь оставалось важно, было продолжать сопротивление и убить как можно больше мятежников до того, как последний из ветеранов падет в бою. Перебежав вход во внутреннее святилище, он посмотрел вниз, чтобы увидеть, что другая сторона храма также подвергается нападению повстанцев, несущих еще больше лестниц. Пока он смотрел, он увидел, как группа вражеских воинов хлынула вокруг задней части святилища и понеслась вниз по фронтону, издавая боевые кличи. Они врезались римлянам во фланг, не давая защитникам возможности сдержать натиск атаки. Через несколько мгновений они уже могли достигнуть передней части фронтона, где все еще пытались удержать пролом.
Макрон понял, что есть лишь последняя надежда на внутреннее святилище, где выжившие смогут держать свою последнюю оборону.