Сын воина держал короткое копье, которым теперь слабо ткнул вперед. Катон увидел, что ему не больше пятнадцати. Ужас в его выражении был ясен, и его конечности нервно дрожали, когда он сделал еще один нерешительный выпад, который был отбит с легкостью.
Глубоко вздохнув, Катон зарычал, широко раскрыв рот. Мальчик отшатнулся и выронил копье, так что его наконечник со звоном упал на парапет стены.
Катон сделал вид, что сейчас нанесет удар, но мальчик взвизгнул и резво спрыгнул со стены, приземлившись в кучу рядом с его отцом. Он мгновенно вскочил, разрываясь между инстинктом бежать и желанием помочь своему отцу подняться.
Затем он присел на корточки и потянулся, чтобы поднять отца и оттащить его от стены, плача в высокий голос на родном языке.
Катон обернулся и увидел, как один из его людей падает за стену, вместе с ним падает и его щит. А дородный воин, раздетый до пояса, размахивал длинным кельтским мечом, приближаясь к остальным ауксиллариям, чтобы разобраться с ними. Еще четверо римлян добрались до стены, и первый из них поднял меч, когда ордовик опустил клинок. Он пробил обод и немного углубился в древесину щита. Ауксилларий опустился на колени, яростно рубя мечом, но не доставая до противника. Однако и бритт не мог вырвать свой клинок из щита, и пока он яростно дергал его, следующий ауксилларий рванулся вперед, рубанув врага по запястью и почти отрубив руку так, что она выронила меч и безвольно повисла на лоскутке хряща. Ордовик отшатнулся, прижав другой рукой покалеченную конечность к груди, затем в состоянии шока развернулся и шатаясь заковылял к валу. В этот момент ауксилларий рванул за ним и вонзил гладий в спину, вырвав свой меч и нанеся еще несколько свирепых ударов. Бриттский воин тяжело пошатнулся, ударившись о стену и свалившись вниз, сбил несколько камней с уложенного места.
- Поднажали! - приказал Катон. - Вперед!
Вспомогательные пехотинцы впереди него врезались в оставшихся врагов, отталкивая их своими щитами и бросая свой вес вперед, чтобы отбить еще немного пространства на стене. Каждый сделанный шаг выигрывал больше места для все новых и новых ауксиллариев из центурии Деция, которые не переставали взбираться на стену. Катон наклонился и позвал сигнифера.
- Сюда! Скорее!
Поднялись еще ауксилларии, а затем был поднят и сигнифер, который встал рядом с Катоном.
- Держи это высоко. - Катон указал на сигнум центурии, зная, какое вдохновение оно придаст солдатам своего подразделения, но также и шестой центурии, ожидающей своего вступления в бой.
Половина людей Деция стояла теперь на стене, оттесняя врага к редуту, который все еще обстреливался стрелами из баллист. Дальше Катон мог разглядеть наконечники копий и острия поднятых мечей, а немного поодаль сигнум первой центурии, где ауксилларии Галерия пробивались к валу на левом фланге римских порядков. Боевой дух противника уже рушился, и некоторые спрыгивали со стены, чтобы спастись бегством. Склон за наспех собранной защитой плавно шел вниз к густому лесу, где хребты снова раскрывали широкое пространство, и было ясно, что большинство бриттов сможет убежать таким образом, если им не помешать сделать это.
Катон обернулся, чтобы посмотреть через стену и ров, где Веллий и его люди готовились пересекать ров.
- Веллий! Отправь человека к баллистам. Скажи им, чтобы перестали стрелять.
Центурион постучал по краю своего шлема в знак подтверждения и передал приказ одному из своих людей, который бросился в тыл.
Катон сделал паузу, чтобы сосредоточиться и подготовить следующие приказы. Противник потерял контроль над стеной, и вскоре те, кто укрывался в редуте, будут окружены и уничтожены. Они должны будут сдаться или умереть. Что касается остальной части отряда, они могут сбежать и, следовательно, жить, чтобы сражаться в другой день. Было бы лучше попытаться уничтожить или захватить их, прежде чем они успели бы сбежать. Пятая центурия к этому времени была полностью вовлечена в битву за стену, а часть людей уже сражалась внизу за стеной. Как только Веллий оказался достаточно близко, Катон обратился к нему.