- На твоем месте я бы остался с колонной, - сказал ему Макрон. - Не самая лучшая идея быть римлянином в одиночку посреди территории иценов.
- Я не создан для этого, - пыхтел мужчина, а затем захрипел. По его голосу было видно, что он страдает от сильной простуды. - Я пять лет не выезжал из Лондиниума.
Его доспехи были покрыты пятнами ржавчины, кожаные ремни потускнели и износились, а сам он сильно вспотел. Он расстегнул подбородочный ремень и снял шлем и подшлемник, обнажив тонкие пряди волос, прилипшие к коже головы. «Неряшливый солдат», - подумал Макрон. Если бы он был легионером или даже ауксилларием, он мог бы устроить ему взбучку и заставить вернуться в строй, подбадривая его своим витисом, чтобы он двигался. Но он был одним из отбросов и не стоил таких усилий.
- Возможно, тебе следовало больше уделять времени тренировкам и меньше есть. Удачи.
Они шли дальше, а человек все больше и больше отставал. Когда колонна перевалила через хребет, Макрон оглянулся и увидел, что тот остановился и сел на пень рядом с тропой. Ни щита, ни шлема не было видно, и он понял, что этот человек сбрасывает свое снаряжение. Затем тропа пошла вниз по дальнему склону хребта, и отставший окончательно пропал из виду. Его лучшие шансы на выживание теперь зависели от призыва Боудикки к своему народу оставить римлян в покое, но Макрон не мог не опасаться, что в одиночку, и имея только меч для защиты, он может стать заманчивым объектом мести для преследующих их иценов.
По подсчетам Макрона, за столь длительный и утомительный марш они прошли около сорока километров и в настоящее время проходили вдоль медленно текущей реки, когда Дециан отдал приказ остановиться и разбить лагерь. Уже сгущались сумерки, и Макрон выбрал место в петле реки, которая защищала их с трех сторон и обеспечивала водой людей, лошадей и мулов. Повозки были расставлены по открытому пространству, а промежутки заполнены заостренными кольями, вырезанными из ближайшей рощи. Боудикка и ее дочери были отцеплены от телеги и сидели, прислонившись к колесам, отдыхая и растирая ноющие ноги.
Когда работы по обустройству лагеря завершились, Дециан подошел к Макрону.
- Один из моих людей пропал. Фасций.
- Я его видел несколько часов назад.
- И ты позволил ему отстать?
Макрон пожал плечами.
- Он один из ваших. Под твоей ответственностью. Ты должен лучше следить за своими людьми. Даже если они пустая трата времени.
- Я хочу, чтобы ты взял несколько своих ветеранов, пошел и нашел его. Пока это не сделали ицены.
- Пошли своих парней, не моих.
Дециан сложил руки.
- Центурион, я отдаю тебе приказ. И поскольку твои люди – единственные настоящие солдаты здесь, как ты с удовольствием отметил, они лучше всего подходят для этой работы. Возьми десять ветеранов и постарайся вернуться в лагерь до наступления темноты. - Он посмотрел на небо. - Час или около того туда и час обратно – этого вполне достаточно. При условии, что вы отправитесь немедленно.
Макрон отдал насмешливый салют. - Как прикажете, господин.
- Ты не обязан любить или уважать меня, Макрон. Благодаря наместнику Светонию, ты просто должен делать то, что я говорю, независимо от того, насколько это застревает у тебя в горле, и какое удовольствие это мне доставляет. А теперь выдвигайся.
Макрон больше не испытывал желания ударить человека по лицу. Его ненависть и презрение вышли за рамки этого. Он отвернулся со свинцовым чувством и вернулся к своим людям. Раздались сердитые и усталые стоны, когда он обрисовал задачу и выбрал себе группу «добровольцев», а затем отвел Вульпиния в сторону.
- Пока меня не будет, позаботься о том, чтобы в момент, когда оборона окончательно будет устроена, был выставлен хороший дозор. - Он ткнул большим пальцем в сторону телохранителей Дециана и гарнизонного отряда Лондиниума. - Я не доверяю этим ребятам в том, что они сделают все правильно, так что если возникнут какие-либо проблемы, то в основном все будет зависеть от наших парней. И их не должно быть, если слово Боудикки имеет вес среди ее людей. Просто смотри в оба, пока я не вернусь.