Обитель св. Юлиана, Августинцев-Реформатов св. Адриана, основана в лето 1614 братом Фуодием Полистенским, подвигнутым на сие графом Иеронимом (лат.).
В 1923 году в «Джорнале ди Сичилия» печатался с продолжениями роман «Фра Диего Лa Матина». Автором его, под псевдонимом Уильям Гэлт, был профессор Луиджи Натоли — тонкий знаток сицилийской истории и плодовитый создатель (под псевдонимом) «исторических» романов. Как и другие его сочинения (достаточно вспомнить самые известные: «Блаженные Павлы», «Кориолан из Флоресты», «Плешивый ублюдок»), напечатанные сначала в той же газете, а затем распространенные в виде выпусков и отдельных изданий в Сицилии и Соединенных Штатах, роман о фра Диего имел огромный успех у читателей — особенно в Ракальмуто. Вот почему та часть легенды о фра Диего, которая еще жила в городке, подверглась непоправимой контаминации, и не только среди людей полуобразованных или хотя бы выучившихся читать, но и среди неграмотных, ибо при отсутствии тогда кино и радио в кустарных мастерских, в серных копях и за работой в поле всегда находился какой-нибудь умелец «вести рассказы».
Роман представляет собой нагромождение разрозненных событий и исторических лиц, связанных разве что общим отрезком времени между 1641 и 1656 годами: чудовищные небылицы возникают одна из другой под стать китайским шкатулкам. Фра Диего, послушник-августинец, племянник августинца, нашедшего смерть на костре инквизиции, посвящает жизнь заботе о некой молодой женщине. Эта женщина — плод пылкой юношеской любви его дяди. Вырвавшись из-под безжалостного надзора опекуна-священника, она отдалась по любви молодому повесе-французу, причем француз — лицо реальное: Жан Батист Вернон, которого, осудив как алхимика, сожгли живым на аутодафе в Палермо 9 сентября 1641 года. После трагической дядиной смерти и смерти Вернона фра Диего с присущим ему хитроумием всеми силами борется против опекуна-священника. И он не одинок: рядом с ним в борьбе против деспотизма и несправедливости — заговорщики Антонио Лa Пелоза, Антонио дель Джудиче, Джузеппе д’Алези. Не станем останавливаться на д’Алези, чье восстание упоминается даже в школьных учебниках истории в связи с восстанием Мазаньелло; а вот об Антонио Лa Пелозе и Антонио дель Джудиче скажем, что первый из них (на самом деле мельник, тогда как в романе — грузчик) был в первые дни восстания д’Алези лихим народным вожаком и кончил на вице-королевской виселице после страшных пыток, причем ни народ, ни сам д’Алези не воздали ему должного, а второй, знаменитый законовед, поддерживал восстание сорок седьмого года и входил в число участников заговора, стоившего в сорок девятом головы ему и графу Джироламо третьему дель Карретто.
В душещипательном сочинении Натоли все держится на том, что жадный и злой опекун-священник состоит в родстве с инквизитором де Сиснеросом и пользуется этим, дабы удержать власть над молодой женщиной и ребенком, которых он преследует, когда фра Диего удается вызволить их. Женщина в конце концов погибает, а мальчику ценой жизни своего покровителя удается спастись.
Итак, в романе фра Диего никакой не еретик: просто это человек благородного сердца, защищающий женщину и ребенка, с которыми связан кровными узами и которых любит, и старающийся вырвать их из-под кабальной опеки. Но отдельный, частный случай помогает ему шире взглянуть на вещи, рождает ненависть против испанского владычества, чьим детищем является инквизиция, приводит к осознанию того, что народное восстание справедливо и необходимо. И в этом — интуитивное чутье Натоли по отношению к своему герою, правда, оно скрыто романическим хламом, подорвано дешевой интригой. Романист Уильям Гэлт был большим врагом историка Луиджи Натоли: он произвольно взял у него исторические лица и события сицилийской истории, которые мы по мере сил и возможностей пытаемся восстановить (и все же нельзя не признаться, что мы в долгу перед Уильямом Гэлтом, оставаясь под обаянием таких его персонажей, как Франческо Паоло ди Блази и фра Диего Ла Матина, с давних пор, когда читали его романы).
Сегодня в Ракальмуто, если вы спросите о фра Диего Ла Матине (одна из окрестностей носит его имя, под которым значится и в писцовой книге, а в окрестности есть в свою очередь пещера фра Диего), большинство поведает вам о событиях, изложенных в романе, причем как о подлинных, действительно случившихся в далекие времена, не ведая, что пересказывает роман, а если и ведая, то не допуская мысли, будто написанное на бумаге, особенно если оно относится к прошлому, к истории, может оказаться неправдой, вымыслом. Тем не менее в чьей-то памяти продолжает жить легенда, предшествовавшая популярному сочинению Натоли, и нам удалось восстановить ее в следующем виде.