– Знаешь, – произносит мастер, не открывая глаз, – я ведь раньше никогда не бывал на этой базе.
– Правда?
– Она была закрыта прежде, чем я присоединился, – он ёрзает, устраиваясь удобнее, и одно из его колен, побеспокоенное движением, похрустывает. – Тут очень много автоматически закрывающихся дверей.
Медленно выходя из транса, Рей садится более расслабленно.
– Что мы здесь делаем? – спрашивает она с прямолинейностью, которой обычно не позволяет себе в разговорах с учителем.
Люк проводит рукой по волосам.
– Не уверен. Всякие джедайские штучки.
– Джедайские штучки, – Рей не может сдержать улыбки. Однако её весёлость исчезает, когда мысль, которая вот уже некоторое время не давала ей покоя, вновь даёт о себе знать. – Аалто… беспокоит меня, Люк.
– Меня тоже, – он неторопливо вдыхает и выдыхает через нос. – Но исцелиться он сможет именно здесь.
Рей прикусывает губу.
– От чего он исцеляется?
– Я не могу сказать наверняка, однако у меня есть догадка, – Люк подпирает подбородок рукой. – Рыцари Рен не принадлежат Тёмной Стороне.
– Что?
– Сами они – нет… – он задумчиво хмурит брови. – Они используют Силу Тёмной Стороны, но не так, как это делали Вейдер или ситхи. Они находятся в постоянной борьбе, в хаосе. Пытаются следовать двум путям, но в полной мере не принадлежат ни одному, – голос мастера становится печальным. – Они черпают мощь из боли, из насильственного существования на грани Света и Тьмы. Это опасно не только для их врагов, но и для самих адептов Рен.
Рей думает о Кайло Рене, о том, как он ударял по только что нанесённым ранам, о его присутствии, что напоминает водоворот Силы. Аалто не слишком на него похож, но всё же она улавливает сходство в их мыслях.
– Так Аалто?..
– Аалто оказался недостаточно силён, чтобы выдержать эту схватку, – безмятежно говорит Люк. – Он был историком, прорицателем – но не стражем, воином, политиком или философом. Он знал о возможных дорогах, но по многим из них не был способен пройти, – ясные голубые глаза Люка встречаются с глазами ученицы. – Полагаю, ядовитое присутствие Аалто в Силе – это то, что случается, когда адепт не может пройти обучение Рен.
– Оно… Оно похоже на незаживающую рану.
– Да. Рану, которая возникает, когда две стороны Силы сражаются внутри одного человека, – джедай качает головой. – Мы не можем овладеть обеими сторонами, Рей. Сила просто существует. Когда кто-то пытается контролировать её так, как не до́лжно…
– Он становится похож на Аалто.
– Такова моя теория.
– А что насчёт Кайло?
– Бен щедро наделён Силой, – Люк поднимает взгляд к потолку. – Как и все члены моей семьи. Он может выдерживать эту пытку очень, очень долго, если сочтёт нужным.
Рей не знает, что ответить. Узы не позволяют ей почувствовать связь Кайло с Силой так, как она чувствует свою. Однако она ощущает его борьбу. Его боль. Ей вспоминается их последний бой, то, как он ударил по ране, которую она нанесла ему в бедро, и боль и адреналин, что через связь передались ей.
– Это какое-то безумие, – вырывается у неё.
– Это разочаровывает, когда видишь, на что люди готовы ради власти, – не громче шёпота слышится ответ.
***
Той ночью она вновь видит его. Он лежит рядом. На нём простая чёрная одежда для сна. Его глаза закрыты, грудь спокойно поднимается и опускается, руки сложены на животе. Губы сжаты, а брови нахмурены. Рей думает: едва ли он осознаёт, что он здесь, что в своём сне он воплотился рядом с ней.
Не зная, как поступить, она поворачивается к Кайло спиной и закрывает глаза.
***
Утром он исчезает.
***
Маталь – странное место. Оно немного напоминает ей заставу Ниима. Должно быть, всё дело в голоде, застывшем в глазах жителей, – так похожем на голод, что не покидал глаз мусорщиков с Джакку. Городишко состоит из ветхих домов, сгрудившихся вокруг ещё более старого, исхлёстанного непогодой здания, которое, впрочем, чем-то неуловимо напоминает памятники древности. На окраинах есть несколько посадочных площадок, но Рей понимает: если Люк решил остаться на базе Повстанцев, то у него есть на то веские причины.
Бумажная волокита с получением разрешения невыносима. К моменту, когда мастер берёт в руки третий датапад, девушка уже готова взмахнуть рукой у обрюзгшего лица салластанца и на том закончить. Её останавливает лишь негромкий хмык неодобрения от Люка.
– Стало быть, вы собираете всю эту джедайскую чепуху? – спрашивает салластанец.
Голос Люка полон невероятного терпения – терпения, которого, Рей знает, ей никогда не достичь.
– Это моё хобби.
Аалто, к счастью, хранит молчание, однако нервный тик выдаёт его нетерпение. Его глаза без конца оглядывают помещение, носок потёртого ботинка выстукивает по полу неровный ритм. Он то и дело разминает шею.
– Торопишься куда-то? – иронично интересуется Рей после его третьего или четвёртого вздоха.
Взгляд бледных глаз Аалто останавливается на ней. Он кивает.
Девушка хмурится.
– Не люблю очереди, мусорщица. Ненавижу ждать. Думаю, тут мы придём к согласию.
– Я могу ждать совершенно спокойно.
– Но это не значит, что тебе нравится, – рыцарь вновь начинает постукивать по полу. – Я хочу начать.
– Что именно?
– Тренировки, – он вытирает ладони о штаны. – Хочу, чтобы хотя бы ненадолго стало тихо.
Рей мысленно возвращается к разговору, который состоялся между ней и учителем предыдущим вечером, и вновь смотрит на Аалто. Очевидно, Сила всё ещё причиняет ему боль. Она взвешивает все аргументы «за» и «против», свои моральные принципы, и, когда вновь открывает рот, её голос звучит спокойно, словно она предлагает перемирие.
– Думаю, мы могли бы поработать над этим.
Аалто оборачивается и улыбается улыбкой заговорщика.
– Но сначала я кое-что покажу тебе.
***
Анклав находится недалеко от окраины Маталя – в двадцати минутах ходьбы. Высокие мягкие травы и солнце в зените делают прогулку почти приятной. Рей закрывает глаза, пытаясь услышать шёпоты, что живут, кажется, в самой земле, в корнях, в воздухе. Она не может уловить слов – лишь впечатление.
Утрата. Печаль. Надежда.
– Очень старые, – бормочет Аалто, шагающий рядом. Он вновь начал потеть. – Слишком старые, чтобы можно было разобрать голоса.
Рей поправляет ремень сумки. У них с собой достаточно припасов, чтобы остаться в Анклаве на несколько дней.
– Значит, ты изучал это место.
Он коротко кивает.
– И другие тоже. Он молчит?
Подстёгнутое этими словами, воображение тотчас рисует образ – Кайло Рен в её постели.
– Да…
– Это сложно для таких, как мы… – плечи рыцаря конвульсивно содрогаются, – быть здесь.
– Что ты имеешь в виду?
– Слишком много призраков, слишком много голосов, – его зубы чуть слышно стучат друг об друга. – И все – Свет. Все – одна сторона. Это как пытаться связаться с кем-то через комлинк, но без приёмника. Это…
Голос Рей звучит мягче, чем ей хотелось бы, когда она подсказывает:
– Переполняет.
Аалто кивает.
– Он не приблизится к тебе, пока мы здесь. Только если станет очень плохо. Или ты сама позовёшь его.
Её мысли вновь возвращаются к спящему в её постели мужчине.
– Я этого не сделаю.
– Никогда нельзя знать наверняка.
– Но ты ведь знаешь?
Аалто стучит себя по виску длинным пальцем.
– Иногда, но не всегда. Я вижу пути, девочка-джедай. А их множество.
Люк не оглядывается на них, но Рей знает, что он прислушивается к беседе, как и к почти физически ощутимому присутствию Силы, присущему этой планете. Она отхлёбывает из фляги и смотрит по сторонам – вдали виднеется силуэт.
Нетрудно догадаться, что это Анклав. Девушка прикрывает глаза, и шёпоты помогают ей увидеть его таким, каким он был однажды.