Когда-то Анклав был круглым каменным зданием с высокими ветвистыми деревьями внутри и окружающими их скамейками, с широкими водоёмами, в которых росли цветы, а вода лилась, как в фонтанах. И с…
С людьми. Рей чуть запинается, когда видит их – детей в коричневых одеждах, бегающих, играющих, левитирующих камни. Юных учеников, которые только учатся оставаться спокойными достаточно долго, чтобы войти в состояние медитации. Взрослых мужчин и женщин, которые глядят на них и учат с непоколебимым терпением…
Ладонь Аалто опускается на её плечо. Рей распахивает глаза.
– Слишком старые, чтобы можно было разобрать голоса, – тихо повторяет он.
Она смотрит на Люка, на разорённый Анклав, и всё вокруг расплывается из-за выступивших на глазах слёз. Половина здания обрушилась, и вместо стен на том месте громоздятся груды камней. Деревьев нет – лишь пни, как нет ни водоёмов, ни листьев, ни льющейся воды. Никто не учится левитировать камни или делать мечи.
Есть лишь шёпоты и призраки.
Люк прочищает горло. Открывшийся перед ними вид вызывает у него столь же сильные эмоции, однако, как подозревает Рей, по иной причине.
– Идите за мной.
Она идёт. Аалто присоединяется к ней несколько мгновений спустя.
***
Жилые комнаты, как и помещения, обслуживающие комплекс, в большинстве своём остались нетронутыми – только местами просели стены да обвалились потолки. Первое, что они обнаруживают, – старый архив. Вход завален камнями, и они проводят несколько часов, левитируя обломки. Аалто к ним не присоединяется. На его лице написано страдание. Он сидит в стороне, пытаясь унять внезапно охвативший его приступ боли. Когда работа подходит к концу, Рей и Люк измучены и с головы до ног покрыты пылью. Однако Рей думает, что усилия стоили того, чтобы увидеть, как глаза мастера расширяются, а рот приоткрывается в изумлении.
Кто-то явно обыскивал архив – она может с уверенностью судить об этом по незаметным признакам: проводам, присоединённым к панелям, пустующим полкам, пятну ожога на защитной двери, статуям, с которых сняли позолоту. Однако там по-прежнему есть невероятно много: ряды датападов и астронавигационных карт, многочисленные консоли, до сих пор мерцающие электричеством.
– Потрясающе, – шепчет Рей.
– Да, – отзывается Люк.
Аалто хранит молчание. Ей кажется это странным, ведь рыцарь утверждал, что однажды был историком.
***
Они проводят большую часть дня, подключая консоли к переносной электросети и взламывая древние коды безопасности. Рей когда-то набила в этом деле руку. Она с удивлением замечает мальчишескую ухмылку на лице Люка, который открывает покорёженную настенную панель.
– Случалось заниматься старым металлическим барахлом, – говорит он, просматривая древний кодекс медитации.
Рей не самый лучший читатель. Она научилась читать лишь несколько лет назад и так и не сумела найти время, чтобы целиком посвятить себя углублению знаний. Текстам она предпочитает астронавигационные карты. Она широко улыбается, а её взгляд скользит от планеты к планете, от звезды к звезде. Должно быть, джедаи когда-то путешествовали везде, отправлялись даже в самые отдалённые уголки галактики…
Рей ощущает Аалто в тот самый момент, когда он собирается тронуть её за руку. Она делает шаг вперёд, уходя от прикосновения, и оборачивается.
– Что?
Глаза рыцаря словно смотрят сквозь неё, а аура вокруг него вновь тяжёлая и удушающая.
– Время показать тебе.
– Что именно показать?
– Комнату.
– Просто комнату?
– Просто комнату.
Рей переводит взгляд на Люка. Он поднимает голову от датапада. Его усталые глаза долго всматриваются в рыцаря. Она безмолвно спрашивает: «Что ты думаешь?»
Мастер плотно сжимает губы, медленно кивает.
Я буду поблизости.
Рей поворачивается к Аалто.
– Идём.
***
Когда архив остаётся позади, Аалто выходит вперёд, а Рей идёт следом. Он целеустремлённо, не колеблясь ни секунды, выбирает повороты и никогда не возвращается назад. Она не может отогнать неприятное чувство, что он уже бывал в этом месте.
В конце концов рыцарь останавливается у двери. Она серая, без какой-либо таблички-указателя и точь-в-точь похожа на несколько других дверей, врезанных в стены узкого зала. Посередине её пересекает трещина, в которой растёт мох. Воздух кажется спёртым и влажным из-за плесени.
Аалто не двигается, и Рей, искоса поглядев на него, поднимает руку и взмахивает ей вправо. Дверь трещит, вздрагивает и скользит вбок, уступая давлению Силы.
Должно быть, они вернулись на уровень поверхности планеты, потому что в стене есть окно, из которого льётся ярко-оранжевый закатный свет. Комната… почти пуста. Одна из стен частично обвалилась. В центре помещения – остов кровати, у изножья которой стоит маленький металлический сундучок – неожиданно нетронутый мародёрами. В комнате нет ничего примечательного – только мох, крошащийся камень и ощущение безмятежного покоя.
Аалто смотрит на девушку. Его острый, сосредоточенный взгляд не отрывается от её профиля.
Она пересекает порог того, что когда-то было чьей-то спальней.
Внутри – лишь один шёпот. Тихий и искажённый, он повторяется эхом.
– Ты слышишь его, – говорит Аалто приглушённо, благоговейно.
Рей сглатывает и делает ещё один шаг. Шёпот ничего не говорит, но она ясно ощущает его. Наконец, она закрывает глаза и простирает свои чувства вовне.
Одиночество, думает Рей.
– Что он рассказывает тебе? – уже чуть громче произносит рыцарь, подступая ближе. – Что говорит?
Одиночество. Снаружи. Тысячи звёзд выстроились в вереницу – одна за другой, одна за другой за другой…
– Я… не уверена.
– Продолжай слушать.
Рей и сама не знает, почему делает так, как он говорит, но пытается отрешиться от себя, больше открыть свой разум…
«Здравствуй», – она пытается поприветствовать старый шёпот.
«Здра… вствуй», – отвечает тот на языке, который, как ей кажется, она не должна понимать.
«Я – Рей. А ты?»
«Я…»
Внезапно она останавливается, а её разум резко закрывается.
– Что? – спрашивает Аалто с лихорадочным блеском в глазах. – Что случилось?
Рей прижимает руку к груди – под левой ключицей, прямо над сердцем. Она вдыхает, и мгновение всё вокруг кажется сверхъестественно спокойным. Выдыхает. И отнимает руку от теперь обожжённой туники.
Красное пятнает её ладонь и пальцы. Кровь легко скользит по коже и капельками скатывается на пол, когда Рей падает на колени. У неё есть несколько секунд, чтобы понять, что произошло, прежде чем боль взорвётся в её груди, как бомба. Остальное тело словно немеет, а голова клонится набок.
– Подстрелили, – выдавливает она и, качнувшись, падает и ударяется об пол.
***
Он на медицинском столе. Вокруг с быстрыми тикающими звуками снуют дроиды Первого Ордена. Она чувствует, как он прикасается к её разуму, когда их объединённое сознание возвращается.
«Рей? – думает он, накрывая ладонью грудь. Их точь-в-точь похожие раны. – Рей?!»
«У меня нет медицинского дроида», – в оцепенении думает она. Это очень плохо.
Кайло Рен рывком приподнимается, и она ощущает, как его рана вновь открывается. Дроиды, окружающие его – их? – принимаются накладывать новые швы.
– Рей! – кричит он. Несколько медиков поворачиваются к нему с беспокойством на лицах. – Скажи что-нибудь!
«Его тоже подстрелили», – приходит новая, столь же неповоротливая мысль. Консоли и медицинское оборудование вокруг начинает дрожать. Брызгать искрами. Подниматься над полом.
– РЕЙ!
Она чувствует, что начинает ускользать. Медленно Рей вытягивает руку. Он тянется навстречу. На миг её пальцы прикасаются к его – настоящим, тёплым прикосновением – а потом…
Консоль взрывается. Рей исчезает.
***
Позже она слышит другой голос.
Рей. Возвращайся домой.
Она следует за ним.